Пир окончен

– Конечно, она не будет подходить, – ответил Форбс и обнял свою молодую жену.

Таксист со станции отнес их вещи в залу и Форбс заплатил ему. Фил торопливо закрыла дверь. Собирался пойти снег и из-под двери сквозило.

Весь дом показался Вероне холодным. Она отказалась снять теплое пальто и, держа руки в карманах, вошла в гостиную, где в камине боролся за свою жизнь маленький огонек. Результатом всей его борьбы была только струйка дыма и редкие вспышки огня, которые не давали тепла.

Фил торопливо опустилась на колени и насыпала в камин слишком много угля, отчего он немедленно потух.

– Господи, Боже мой, сегодня даже огонь отказывается гореть. Да, тут еще одна неприятность. Миссис Тумс, которая приходит к нам каждое утро, сообщила, что не сможет прийти ни сейчас, ни в течение всего Рождества, потому что у ее мальчика свинка. Ну и дела!

– Одно несчастье за другим, – сказал Форбс, его лицо выглядело мрачным, когда он бросил пальто, шляпу и перчатки в кресло. Он потер руки и с сомнением посмотрел на Верону.

– Ты выглядишь так, как будто умрешь сейчас от холода, – добавил он.

– Со мной все в порядке, – сказала Верона. – А вот с Фил, по-моему, нет. Я думаю, ей нужно идти вслед за Мабс в постель. У тебя температура, Фил?

– У меня не хватает времени ее измерить, – ответила Фил. – Я была слишком занята, делая всю работу по дому, занимаясь с Ники и бегая по магазинам. Кто-то же должен заниматься всем этим перед Рождеством. Я была очень занята.

Щеки Фил покраснели, а зубы начали стучать.

– У тебя температура, Фил, тебе нужно немедленно лечь.

– Мне нельзя. Кто-то же должен приглядывать за Ники, тобой и Форбсом. В Кемберли совершенно невозможно лечиться. Да еще на Рождество.

Тут Форбс увидел свою молодую жену в новом свете. И она вызвала у него восхищение. Для него она всегда была изящно тонкой, обаятельной девушкой, за которой надо ухаживать. Верона неожиданно показала свой характер.

– Ты немедленно пойдешь в постель, Фил. Я могу присмотреть за Ники и Форбсом и прослежу за едой.

Так и произошло в течение одного или двух часов. Верона взяла нити правления домом в свои руки, пока ее свекровь и золовка лечили грипп. На удивление хорошо она приготовила завтрак, а потом помыла тарелки и заставила Форбса их вытереть. Верона работала до конца дня. А вечером Форбс обеспокоился за нее: он увидел круги под ее глазами.

– Дорогая, я не хочу чтобы ты заболела, – сказал он. – Ты выглядишь такой усталой, пойдем спать.

Верона позволила Форбсу обнять себя и в полном изнеможении оперлась на него.

В это время зазвонил телефон.

Форбс оставил Верону, которая опустилась в кресло перед электрическим камином в гостиной и закрыла глаза.

Через некоторое время Форбс вернулся.

– Кто это? – спросила она.

– Ад, настоящий ад. Это звонил Тони. Он старался дозвониться мне раньше, но линия была занята. Он знал, что я вернусь и хотел сообщить мне об этом. Он видел одного своего знакомого в Военной канцелярии этим утром, который случайно знал все и рассказал ему. Для меня письмо на почте. Меня послали… в Грецию.

– Грецию, – повторила Верона с широко открытыми глазами, играя ожерельем на худой руке.

– Да, черт побери. Специальное задание. Я думаю, что был бы доволен, если бы остался холостяком, потому что это хорошая работа в штабе. Но я не могу взять тебя с собой. Такой удар, дорогая. Там много проблем и никаких удобств. Зот почему я сказал «настоящий ад».

– Я думала, что теперь жены могут ехать куда угодно.

– Большей частью могут. Все упростилось бы, если меня послали или в Египет, или Триполи, или Бенгази, но это коварное место в Греции. Когда я вернусь, приведу все в порядок. Но мне нужно ехать одному. Тони сказал, что это срочная командировка, и они отправят меня в любом случае. Я должен быть готов двадцать седьмого.

– До окончания увольнения! – воскликнула смущенная Верона.

– Да, они укоротили его.

– Но они знают, что ты только что женился? Это вызвало слабую улыбку на лице Форбса.

– Дорогая, Ван Орг не очень сентиментален. Они стараются посылать женатых на работу, куда они могут взять своих жен, но иногда, как в этом случае, попадается спецзадание, которое требует особой подготовки, и оно досталось мне. Я оказался в этот момент как раз свободен для этой командировки. Боги! Это испортило мое Рождество.

В этот момент Верона начала смутно осознавать всю важность всего того, что сказал Форбс, и что командировка, такая неожиданная, значила для них обоих.

– Я обязан ехать, дорогая, – грустно сказал он. – Мы должны надеяться на лучшее, может быть, мне удастся выписать тебя к себе, или получить другое назначение. Но для меня же будет хуже, если я начну просить об этом сейчас.

Верона поджала губы.

Она только сейчас начала понимать, что несмотря на то, что Форбс любит ее, военная карьера будет для него на первом месте, а она на втором.

– А я что буду делать? – вырвался у нее крик.