Пир попрошаек

Ему показалось, что в проеме за спиной чародея мелькнула какая-то тень.

Кокон стянулся еще туже, и Лайам издал душераздирающий вопль. Сжатие прекратилось, но истерика не могла прекратиться мгновенно – вопль продолжал звучать. Лицо Дезидерия перекосилось в злобной гримасе, и Окхэм торопливо зажал кричащему рот. Лайам укусил лорда за пальцы и вновь завопил. Окхэм отдернул руку и наотмашь ударил.

Голова Лайама безвольно мотнулась. Где же Фануил?

Ему показалось, что из глаз его посыпались искры. Они ярко вспыхнули и разлетелись во все стороны. Окхэм куда-то пропал, а одна искорка вонзилась в грудь чародея и засияла, словно крохотная звезда. Дезидерий в недоумении посмотрел на ужалившую его золотистую пчелку и поднес к ней руки, словно собираясь погладить. Потом посмотрел с упреком на Лайама:

– Вы все-таки меня…

Договорить он не сумел. Новые пчелки облепили весь торс чародея, зароились в руках и ногах. Дезидерий вновь открыл рот, чтобы что-то сказать, но и язык его уже был покрыт золотистыми искрами, и вскоре харкоутский маг стал походить на огромный сгусток шевелящихся золотых червячков. Спина Дезидерия изогнулась дугой, словно от невероятного напряжения, но он не издавал ни звука, и только негромкое потрескивание сопровождало странный процесс.

Белый кокон поблек и истаял, и Лайам пошатнулся, внезапно лишившись поддержки. Он отвернулся от сверкающей головни, в которую превратился маг, и нашел взглядом Окхэма. Красавец лорд, белый как полотно, стоял, прижимаясь спиной к дальней стене склепа.

Лайам не видел, как золотые мошки, внезапно вспыхнув, разлетелись в разные стороны. Он не видел, как то, что было Дезидерием, осыпалось на пол, образовав кучку серого пепла.

Он ударил Окхэма только раз – но и этого оказалось достаточно.

16

Склеп быстро заполнялся людьми – вопли Лайама перебудили спящих в обоих домах. Первой явилась вдова, суровая и решительная, из-за ее плеча выглядывала озабоченная физиономия Геллуса. Чуть позже с другой стороны приковылял Квэтвел, подталкиваемый в спину леди Окхэм. Увидев валяющегося у ног Лайама муженька, Дуэсса бросила раненого барона и, оттолкнув Кессиаса, кинулась к лорду. Грантайре, растиравшая по полу кончиком сапога оставшийся от Дезидерия пепел, одарила ее презрительным взглядом, потом вернулась к прерванному занятию.

С диким криком Дуэсса рухнула на колени и принялась судорожно ощупывать тело супруга.

– Они убили его! Убили, убили!

Но это было не так. Лайам успел убедиться, что Окхэм дышит, и потому он бестрепетно встретил взгляд госпожи Присциан. Кивком предложив вдове отойти в сторону, Лайам отвел ее к одной из решеток, перекрывающих вход в усыпальницу. Геллус, мгновенно смекнув, что его присутствие не обязательно, скрылся в темноте кладовой.

– Мне не очень-то нравится то, что вы тут натворили, но я уверена, что все это затеяно неспроста, – произнесла ледяным тоном госпожа Присциан, высоко вздергивая подбородок. Даже сейчас – в ночном халате, домашних шлепанцах и с растрепанной головой – пожилая дама напоминала Лайаму самого строгого из университетских профессоров.

– Вы совершенно правы, – поспешил подтвердить Лайам. – Обстановка сейчас не очень-то подходящая, но раз уж все так получилось, позвольте вам заявить, что мы намерены арестовать лорда Окхэма. Он обвиняется в похищении фамильной реликвии Присцианов.

Госпожа Присциан повернулась к Кессиасу, скромно стоявшему невдалеке. Эдил выглядел чрезвычайно смущенным, однако кивнул и даже заставил себя посмотреть вдове прямо в глаза.

– Да, это правда. Мы намерены арестовать супруга вашей племянницы.

Госпожа Присциан пожевала губами.

– У вас есть доказательства виновности лорда?

Кессиас искоса глянул Лайама.

– Его собственное признание.

– Что ж… В целом от него можно было ожидать чего-то подобного. Хорошо – арестуйте его. Я присмотрю за Дуэссой.

Слова вдовы изумили обоих мужчин. Лайам никак не ожидал, что крепость падет без боя, Кессиас тоже.

– Вы уверены в своих действиях? Лорд ведь ваш родственник, и на него распространяются права горожан, под защитой которых находитесь вы. Вернее, вы можете заявить, что берете его под защиту!

– Я не стану этого делать, – решительно перебила эдила госпожа Присциан. – Приступайте к своим обязанностям и позвольте мне вернуться к моим. – Она церемонно кивнула и скорым шагом отошла от мужчин.

Лайам и Кессиас переглянулись. Вдова уже склонилась к племяннице, обнимая ее за плечи.

– Пойдем отсюда, Дуэсса. У этих господ имеется дело к лорду.

– Ему так плохо! Я не могу его так оставить! – жалобно запричитала та. Веки Окхэма дрогнули, он слабо застонал и шевельнулся.

– С ним все будет в порядке, – сказала госпожа Присциан. – А нам надо вернуться домой. Ты слишком взволнована, возьми себя в руки.

Пожилая дама заставила племянницу встать и повела к выходу.

– Что они с ним сделают? – всхлипнув, спросила Дуэсса.

– Ему воздадут по заслугам. Идем же скорей. – Тетушка и племянница скрылись в проходе, ведущем в дом госпожи Присциан.