Пир стервятников

Хорошо еще, что «Пряный ветер» такой большой. На «Черном дрозде» Лилли бы мигом его застукала. Корабли с Летних островов в Семи Королевствах зовут «лебедиными» из-за обилия белых парусов и резных птичьих фигур на носу. Несмотря на свою величину, эти суда скользят по волнам с грацией, свойственной только им. «Пряный ветер» при хорошем свежаке мог обогнать любую галею, хотя штиль делал его беспомощным. И трусу на нем было где спрятаться.

Ближе к концу вахты его все-таки изловили.

– Черный Сэм идет с Ксондо! – Помощник сгреб его за шиворот, протащил по палубе и бросил к ногам Коиджи Мо.

– Вон там берег Дорна, – сказала Коиджа, указывая на застланный дымкой северный горизонт. – Песок, камни и скорпионы. Ни одной якорной стоянки на сотни лиг. Плыви туда, если хочешь, и иди в Старомест пешком. Через пустыню, горы и Торентинский залив. Если не хочешь, ступай к Лилли.

– Ты не понимаешь. Прошлой ночью мы с ней...

– Вы почтили усопшего и создавших вас богов. То же самое сделал и Ксондо. У меня на руках был ребенок, не то бы я была с ним. Вы, вестероссцы, стыдитесь любить, но любить не стыдно. Если ваши септоны говорят иначе, ваши семеро не боги, а демоны. У нас на островах по-другому. Наши боги дают нам глаза, чтобы видеть, носы, чтобы нюхать, руки, чтобы трогать и ласкать. Жестокий бог, который дает человеку глаза и велит никогда их не открывать, не видеть красоты мира, – это чудовище, злобный демон. – Коиджа потрогала Сэма между ног. – И это боги тоже дали тебе не напрасно. Это нужно, чтобы... как это...

– Засадить, – подсказал Ксондо.

– Да. Чтобы дарить наслаждение и делать детей. Стыда в этом нет.

Сэм попятился от нее прочь.

– Я дал обет. «Я не возьму себе жены, не буду отцом», – гласит наша присяга.

– Она знает про эти слова. Кое в чем Лилли еще ребенок, но она не слепая. Она знает, почему ты носишь черное, зачем едешь в Старомест. Знает, что не сможет всегда быть с тобой. Она хочет тебя только на время. Она потеряла отца, мужа, мать и сестер, дом, весь свой мир. У нее есть только ты и ребенок. Иди к ней или прыгай за борт и плыви.

Сэм в отчаянии смотрел на далекий берег. Туда ему ни за что не доплыть. Пришлось идти к Лилли.

– Если б я мог жениться, – сказал он ей, – то взял бы тебя, а не принцессу и не девицу из знатного дома. Но я не могу. Я ворона и навсегда останусь вороной. Я дал обет, Лилли. Пошел с Джоном в лес и произнес слова перед сердце-деревом.

– Деревья следят за нами, – смахнув слезы, прошептала Лилли. – В лесу от них ничего не скроется, но здесь деревьев нет, Сэм. Только вода.

СЕРСЕЯ

День выдался серый, холодный и мокрый. Все утро лил дождь, и даже когда он перестал, тучи никак не желали расходиться. Солнце не показалось ни разу. Такая погода способна привести в уныние кого угодно, даже маленькую королеву. Она не поехала на прогулку и весь день сидела со своим курятником в Девичьем Склепе. Они поочередно читали вслух и слушали пение Лазурного Барда.

Серсея до самого вечера чувствовала себя не лучше, но когда серые небеса стали чернеть, ей доложили, что «Прекрасная Серсея» пришла в порт с вечерним приливом и Аурин Уотерс просит его принять.

Королева тотчас же послала за ним. Он вошел в ее горницу, и она сразу поняла, что он привез добрые вести.

– Ваше величество, – сказал он с широкой улыбкой, – Драконий Камень ваш.

– Великолепно. – Она взяла вестника за руки и расцеловала его в обе щеки. – Томмен тоже обрадуется, я знаю. – Это значит, что флот лорда Редвина отныне свободен и сможет очистить Щиты от Железных Людей. – Послания из Простора с каждым вороном становятся все более скверными. Железные Люди не удовлетворились своей новой победой. Они совершают набеги вверх по течению Мандера – мало того, дерзают нападать на Бор и окружающие его острова. Редвины оставили дома не более дюжины боевых кораблей, и все они захвачены врагом либо потоплены. Пишут даже, что этот безумец по имени Эурон Вороний Глаз послал свои ладьи в Шепотный залив, к Староместу.

– Лорд Пакстер запасался провизией для обратного перехода, когда «Прекрасная Серсея» подняла паруса, – сказал лорд Уотерс. – Думаю, теперь основная часть его флотилии уже вышла в море.

– Будем надеяться, что его путешествие окажется недолгим и погода будет лучше, чем сегодня у нас. – Серсея усадила Уотерса рядом с собой у окна. – Этим триумфом мы обязаны сиру Лорасу?

Улыбка исчезла с его лица.

– Кое-кто ответил бы «да», ваше величество.

– Кое-кто... но не вы?

– Я в жизни не видел более храброго рыцаря, но то, что обещало стать бескровной победой, он превратил в бойню. Убито около тысячи человек, в основном наших. И это не просто латники, ваше величество, а рыцари и молодые лорды, цвет нашего воинства.

– А сам сир Лорас?

– Он тысяча первый. После битвы рыцаря внесли в замок, но раны его очень тяжелы. Он потерял столько крови, что мейстерам не понадобилось ставить пиявки.

– Как это грустно. Томмен будет безутешен. Он так восхищался нашим Рыцарем Цветов.

– Простой народ его тоже любит. Молодки будут ронять слезы в вино по всему Вестеросу, когда Лорас умрет.