Читаем Пир теней полностью

Это была его первая охота. Король пригласил на нее своих приближенных, взял лучших гончих и быстрых лошадей. Юстин понимал, что это будет сродни показательному выступлению, где он должен доказать королю свою пригодность. Адер любил охоту больше, чем Иолу и Далию, там он чувствовал себя свободным. Он мог позволить себе ошибиться, сдаться, но по возвращении в замок на него вновь ложилась ответственность, которая с каждым годом, кажется, становилась все более непосильной.

Адер научил Юстина стрелять из лука, уверенно держаться в седле, выслеживать и загонять добычу. И сейчас он хотел посмотреть на свои труды и убедиться в том, что Юстин небезнадежен.

В лесах Эверока было много животных: кабаны, лисы, лани, волки. Выбирай любого и стреляй прямо в сердце. Но в тот день Адер остановился на самом крупном олене — могучем взрослом самце с огромными рогами, которого Юстин должен был убить. Охотники выследили его на рассвете. Юноша не на шутку испугался, когда олень кинулся на лордов, защищая стадо, но все успели увернуться. Лорды с королем погнали вожака прочь, продвигая в чащу леса, к обрыву, куда спешил и Юстин. Оставалось убить животное и заполучить его голову как первый охотничий трофей.

Король и лорды скакали, обгоняя друг друга и не выпуская животное из своего полукруга. Олень бежал, цепляясь рогами за ветки деревьев и разгоняя птиц, укрывавшихся в кустах. Но гончие были быстрее. Они разрезали ветер своими острыми носами. Их длинные лапы перепрыгивали через толстые корни. Собаки рычали, грозно лаяли и кусали оленя за задние ноги, громко клацая зубами.

Юстин не успевал за этой бешеной гонкой и скакал одним из последних. Его глаза не горели жаждой убийства, как у короля. Ему было жалко животное. Он надеялся, что олень сможет оторваться.

— Юстин, стреляй!

Возбужденный голос Адера разнесся по всему лесу. Все-таки нагнали. Конь Юстина выбежал на небольшую лужайку, окруженную высокими деревьями. За оленем был обрыв. Вожак рыл копытом землю, готовясь напасть на обидчиков в любой момент. Король улыбался, а лорды, удовлетворенные охотой, переговаривались между собой.

— Давай, мой мальчик, сделай так, чтобы я тобой гордился.

Юстин снял со спины лук и, достав стрелу из колчана, натянул тетиву. Он зажмурил один глаз и наклонил голову. Острый наконечник был нацелен прямо в голову оленя. Юстин услышал, как натянулась еще пара стрел: лорды готовились стрелять после него. Вдох и медленный выдох. Пальцы затряслись от напряжения. Секунда — и он поразит мишень.

Вдруг в чаще леса, где-то за спиной, раздался истошный вой. Никто, кроме Юстина, не дернулся. Он же опустил оружие. Гончие тоже повернулись на звук, ведь где-то в лесу скулила одна из них. Юстин убрал лук и, пришпорив коня, схватился за поводья. Сердце тревожно стучало о ребра, а в ушах раздавался злой окрик короля, что Юстин ни на что не способен и разочаровал правителя. Конь несся прямо на звук. Это и правда оказалась одна из гончих, которая сбилась со следа и увязалась за какой-то дичью. Собака попала в заросли колючего кустарника, и шипы впивались ей в кожу. Юстин спрыгнул с лошади и кинулся спасать животное.

— Больно, знаю. Потерпи немного, сейчас помогу.

Перчаток не было, но это не остановило Юстина. Шипы исцарапали ему руки, раны сразу начали кровоточить. Терпя боль, он обхватил собаку и медленно начал отодвигать ветки: вначале от ее тела, потом от лап. Наконец, высвободив ее, он прижал гончую к себе, ласково поглаживая и успокаивая. Она сразу принялась лизать ему руки, смывая с них кровь. Они сидели на земле, грязные, истерзанные шипами, но счастливые. Юстин смог сегодня спасти две жизни. Жаль только, что этого явно не понимал Адер, который уже спешился и сейчас направлялся к нему.

— Ты что творишь? Позоришь меня!

Его глаза округлились, когда он увидел Юстина, обнимающего собаку.

— Простите меня, мой король.

— Незримый меня ослепи, ты упустил оленя, потому что пошел спасать эту глупую шавку?!

Та быстро завиляла хвостом, и Юстин сильнее прижал ее к себе.

— Простите меня, мой король.

— Сейчас сюда прискачут лорды, как мне им в глаза смотреть?! Как ты посмел так унизить меня перед другими?

— Простите меня, мой король.

— Да что ты заладил: «Простите, простите». Встань и объяснись.

Король был рассержен. Он топтался на месте и, кажется, был готов швырнуть Юстина в колючий кустарник.

— Я не мог не помочь. Простите ме… — Юстин не договорил, перехватив злой взгляд Адера.

Юноша поднялся с земли и отряхнул грязные брюки, а собака села рядом с его ногами. Кажется, она нашла себе нового хозяина.

— Как только вернемся в замок, я прикажу убить эту псину!

— Нет! Мой король, прошу вас, не надо.

— Она бесполезна! Из-за нее ты сорвал мне охоту.

— Она не бесполезна. — Юстин развернулся и указал на кустарник.

Чуть дальше из шипов торчали желто-красные перья. Юстин обошел этот небольшой куст и, встав с его обратной стороны, остановился. Король внимательно наблюдал за ним.

— Шиа напала на след…

— Ты ей уже и кличку дал? Незримый… — Адер схватился за голову.

Перейти на страницу:

Все книги серии Red Violet. Темные миры

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза