Пир во время войны

Ветеринар отчаянно жестикулировал, пытаясь на плохом русском объяснить Миле весь процесс родов у коал. Певицу внезапно затошнило. Джонни весь пропах каким — то странным, животным запахом, и был Миле попросту противен. Она поднялась, сдерживая дурноту, и, не прощаясь, зашагала в сторону дома. Джонни тоскливо и растерянно смотрел ей вслед.

Если бы Миле кто-нибудь сказал, что ветеринар влюблён в неё по уши, она бы рассмеялась этому человеку в лицо. Рыжий Джонни, вечно озабоченный состоянием желудка коал, не имел права влюбляться в такую девушку, как она.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ковалёв чувствовал себя отвратительно. Вчера вечером он перебрал шампанского, ящик которого специально купил для отобранных для группы девочек и своих помощников, помогающих ему проводить кастинг.

Он вообще — то почти не пил, но теперь, когда его жизнь должна была так круто измениться, он позволил себе лишнего. Да ещё какого лишнего… Владимир Ильич покосился на девицу, которая спала рядом с ним, разбросав длинные руки и ноги по его телу. Он осторожно выбрался из-под неё, спешно оделся и потянулся за трубкой.

Как же его развезло, если он позволил себе такое: напился, и провёл ночь с девушкой в гостинице. Ещё хорошо, что он сообразил не приводить её в свою квартиру! Хотя, с другой стороны, может быть, Галина начала бы его уважать после такого поступка. Он покачал головой и поморщился от вспыхнувшей в голове боли. Что это вообще за девушка? Неужели одна из тех, кого он отобрал в будущую группу? В таком случае ему очень жаль, но с этой девушкой придётся распрощаться. Ещё чего не хватало: ему, как продюсеру, придётся каждый день быть рядом с группой, и эта девушка будет постоянно напоминать ему, или даже расскажет подругам… Это просто недопустимо!

Внезапно Ковалёв замер. Надо же было допиться до того, что он забыл о самом главном! Об ЭТОМ… Ему необходимо узнать, как ЭТО было, что именно произошло ночью…

Он с трудом, дрожащими руками, запер номер и спустился в кафе. Там он взял себе яблочный сок и чай с лимоном. Как же ему себя вести? Позорно бежать, а потом через помощников сообщить, что эта девочка кастинг не прошла?! Но в этом случае он не узнает, КАКОВО было этой ночью. А, если честно, он ничего не помнил. И, если вдруг эта ночь прошла именно так, о чём он и подумать боится, тогда в его жизни может всё измениться. Он взглянул на часы. Наверное, она уже проснулась. Владимир Ильич решительно допил сок и снова поднялся в номер.

— Котик, это ты? — раздался слащавый голосок. — Дай мне чего-нибудь попить, голова раскалывается!

Ругая себя за то, что не догадался сделать это раньше, Ковалёв просто позвонил по телефону портье и заказал завтрак в номер. Как бы поточнее узнать, что это за гостиница? Он абсолютно не помнил, каким образом оказался здесь.

— Слушай, э… — он не знал, с чего начать. — Тебя как зовут?

Девица, оказавшаяся не такой уж и юной, как он подумал вначале, внимательно посмотрела на него, а потом расхохоталась, откинув с лица рыжеватые волосы.

— Как говорится, постель не повод для знакомства, да? — решил пошутить продюсер. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Никогда в жизни он не спал с незнакомыми женщинами в гостиничных номерах.

— Меня зовут Катя, — наконец-то сообщила она. — А как зовут тебя, можешь не говорить. Я всех мужчин называю котиками.

— Всех? — вырвалось у Ковалёва. — У тебя их что, много?

— Ты чего? — девушка, не смущаясь, сбросила с себя простыню и поднялась, потягиваясь к потолку. — Ничего не понял, что ли?

— А что я должен был понять?

— Я работаю в этой гостинице, дурачок, — ласково пропела она.

В дверь постучали. На пороге возникла горничная с подносом в руках. Они молчали, пока она расставляла тарелки и стаканы на маленьком столике.

Ковалёв был в шоке. Мало того, что он провёл ночь с незнакомкой, так она ещё вдобавок ко всему оказалась проституткой!

— Ничего не помню, — признался он, когда за горничной захлопнулась дверь. — Как же так получилось?

— Ты шёл по улице мимо этой гостиницы и горланил песни, — улыбнулась путана, — я тебя и подцепила. — Но, может, позавтракаем для начала?

— Мы хоть предохранялись? — ужаснулся Ковалёв.

Катя отложила вилку в сторону и с жалостью взглянула на него.

— От чего предохраняться — то? — фыркнула она. — От полового бессилия пока что предохранения не придумали! Хотя, впрочем, ты мог ослабеть из-за алкоголя. Хочешь, после завтрака заново попробуем?

Она подмигнула ему и набросилась на яичницу с жадностью.

У Владимира Ильича опустились руки. Завтракать ему расхотелось. Ничего в его жизни не изменилось, и, скорее всего, никогда уже не изменится. Он навсегда останется мужчиной, не способным к сексу! Вначале он говорил себе, что это временный период, что он закончится. И только поэтому позволил жене изменять ему. А период затянулся на пятнадцать лет. И, похоже, прекратится только тогда, когда он уйдёт из жизни…

— Ты мне должен сто баксов, — добавила проститутка.

— За что? Ведь ничего же не было! — воскликнул шокированный Ковалёв.