Пир во время войны

Жанна вообще как будто перестала существовать! У неё остался только Павлик и их любовь. Но, если говорить откровенно, Жанна крепко задумалась бы, если бы ей назвали прежде цену за эту любовь, принёсшую столько страданий и несчастий.

— Мы — братья, — закончил свою пламенную речь Шахид. — А разве брат не должен отомстить за брата? Это священно! Мы все — братья! И если завтра убьют кого-нибудь из наших бойцов — разве мы не отомстим за них? Разве мы не должны отомстить за Малика?

Присутствующие согласно закивали. Шахид был доволен. Он добился того, чего хотел: члены общины, стоящие по рангу выше остальных, приближённые к лидеру, согласились с ним. Они не представляли себе размеров будущей войны, но Шахид знал, что, когда всё начнётся, отступать будет некуда. Судя по характеру убийства, Малика убил киллер, настоящий профессионал. Он не оставил следов. Таких вот профессионалов нанимают, когда что-то случается, когда кто-то кому-то мешает. Малик за последнее время не участвовал ни в каких акциях, никому не переходил дорогу. Тут не могли вмешаться враги или соперники, потому что их просто НЕ БЫЛО. Все территории были давно поделены, и все были довольны сложившимся положением. Ещё мог возникнуть вариант, что Малика убил какой-то идиот, маньяк, грабитель, наконец. Но — убийство было выполнено не дилетантом, и это означало только то, что его хотели убить. И, значит, всё сходится.

Малик увидел угрозу для себя в связи своей дочери и сына Резника. И решил уничтожить эту угрозу. Но та сторона каким-то образом узнала о готовящемся покушении, и первой предотвратила эту угрозу. Оставалось узнать, как именно та сторона это почувствовала. Но это подождёт. Сейчас надо будет отомстить за Малика.

Шахид умалчивал, что на самом деле месть играла очень небольшую роль в этой войне. Конечно, он в любом случае должен был отомстить за Малика, особенно теперь, когда Жанна отказалась сделать это.

Но то, что он собирался сделать, выходило за рамки обычной мести. У Резника, убийцы брата, было то, чего не было у Шахида. Но, по справедливости, это должно было принадлежать как раз Шахиду. Резник владеет нефтью — каспийской нефтью, которой должны владеть азербайджанцы! Разве это справедливо, что у Резника нефтяная компания, а у Шахида, который родился на Каспии, нет даже завалящей скважины?

А ведь это было бы так выгодно — у общины, среди других направлений деятельности, есть ещё одно: продажа краденых автомобилей. Для этого они выкупили специальный ангар и несколько автосервисов.

Дело это прибыльное, можно было бы его расширить. И для этого как нельзя лучше пригодится сеть автозаправок Резника. Пусть даже не сеть, а две из них — которые расположены как раз неподалёку от одного из автосервисов Семьи. Это было бы выгодным вложением средств, к тому же пора потихоньку легализовываться. Ведь сам Малик неоднократно говорил об этом.

То есть не то чтобы весь бизнес их общины — Семьи был криминальным, просто приносил он баснословную прибыль. А легальный — рынки — тоже, конечно, отличный источник дохода, но ведь любой бизнес должен развиваться и увеличивать доход. Так ведь гораздо лучше будет, если бизнес азербайджанской общины будет легальным — и не надо будет заниматься ограблениями, распространять наркотики в ночных клубах, рискуя курьерами, не надо будет угонять машины, если община будет владеть сетью автосервисов и заправок. И не надо будет брать выкуп у родственников похищенных людей и продавать оружие.

И детям Семьи не надо будет рисковать ради заработка. Они будут обеспечены, и жить спокойно, и их дети будут жить спокойно, и владеть предприятиями, заводами, фабриками.

Малик всё это понимал, но ему не удавалось оставить тот же уровень обеспечения общины и при этом держаться только за счёт легального бизнеса. Но Шахид знал, что перед смертью Малик собирался заняться нефтью, он собирал материалы, биржевые сводки, и уже стал вести переговоры кое с кем на Каспии. Но неужели он не понимал, что, если официально участвовать в разработке месторождений, то необходимо инвестировать миллионы долларов?! К тому же необходима разведка, реабилитация и разработка месторождения. Если бы сумма составляла, к примеру, один или два, пусть даже десять миллионов, можно было бы поднатужиться. Но ведь речь идёт о сотнях миллионов долларов! И всё из-за того, что теперь Каспий — объект притязаний сразу пяти прикаспийских государств — Ирана, России, Туркмении, Азербайджана и Казахстана. И кроме этой пятёрки, о разработках Каспийского шельфа постоянно судачат Штаты, Япония, страны Персидского залива.