Пирамида

Разбудили его голоса за стеной. Дмитрий с трудом поднялся, включил свет и посмотрел на часы. Четверть десятого… Чем же заняться? Работать? Но работать совсем не хотелось. За стеной слышны были громкие голоса, потом раздался какой-то отчаянный перебор гитары, и Ольф запел на мотив быстрой плясовой:

Из-за острова на стрежень,
На простор речной волны,
Выплывают расписные
Стеньки Разина челны.
А челны-то то, что надо!..

Ольф как-то сказал: «Граждане, психуйте по очереди! Сегодня ты, а завтра я!» Сегодня была очередь Ольфа.

Дмитрий вспомнил другого Ольфа, который возбужденно расхаживал по комнате и кричал:

– Полцарства за идею!..

Они познакомились на первом курсе. Тогда все было первым – лекции, семинары, задачи в практикуме.

И первую задачу Дмитрию пришлось делать вместе с Ольфом.

Ольф лениво развалился на стуле – длинный, худой, мосластый, – пренебрежительно рассматривал аудиторию, приборы-и потом сказал:

– Какая мура! Задачка для детей дошкольного возраста, делать ее – только время переводить. Кому это нужно, а?

Дмитрий ничего не ответил – этот парень не нравился ему. Он не любил людей слишком самоуверенных.

– Вот этому пижону – нужно, – вместо Дмитрия ответил Ольф, показывая на преподавателя. – А если помыслить, за каким чертом ему-то это нужно? Представляю, как ему осточертело проверять одни и те же цифирьки…

Дмитрий молча делал измерения. Ольф насмешливо взглянул на него и зевнул:

– Скучно, девушки.

И нехотя принялся помогать ему, а потом бросил латунный стержень, деформацию которого они должны были определить, уселся верхом на стул и сказал:

– Подохнуть можно! Слушай, Кайданов, давай сыщем какую-нибудь идейку и поэкспериментируем, а?

Дмитрию тоже надоело возиться с этой примитивщиной, и он согласился:

– Давай.

Ольф обрадовался:

– Ого, да ты, оказывается, не такой уж хмырь, как мне померещилось.

И они стали искать идейку. Они изменили в задаче почти все, что можно было, и в конце концов получили набор каких-то нелепых цифр. Ольф, встав одним коленом на стул и нависая светлой растрепанной гривой над столом, вычерчивал графики и бормотал:

– Господи, какая несуразная чушь. Какие мы все-таки кретины, Кайданов. Надо же было додуматься до такой дрянненькой и пошленькой идейки. А ведь идейка выглядела почти прилично… А что получилось – смотреть тошно. Из сих цифирей нам не удастся извлечь ни единой, даже самой жалкой крупицы истины. Великолепно говаривал на эту тему старик Гегель: вместо неба истины мы овладели облаками заблуждения. Однако – что есть истина? Сакраментальный вопрос, вопрос вопросов, король вопросов… Вы не знаете, я не знаю, мы не знаем, они не знают. И черт его знает, кто это знает.

Он отшвырнул карандаш и сказал:

– Так что пойдем получать наши двойки, мой доблестный соратник по идиотизму?

– Пойдем, – с улыбкой согласился Дмитрий.

Преподаватель был очень молод, красив, ярко и модно одет, и они не ожидали от него ничего хорошего. Ольф положил перед ним листки с «идейкой», пижон несколько секунд всматривался в них и с усмешкой спросил:

– Это что такое?

– Велосипед, – дерзко сказал Ольф.

Пижон пошевелил бровями и приказал:

– Излагайте.

Они стали излагать.

Пижон слушал молча, наклонив голову к левому плечу, не пряча пренебрежительной усмешечки, рисовал ехидные ушастые рожицы прямо на их графиках. Когда они кончили, пижон хмыкнул и сказал:

– Великолепнейшая чушь и ересь! Давно мне не приходилось выслушивать подобной ахинеи… Что? – посмотрел он на них, заметив, что Ольф собирается возразить.

– Нет, ничего, – поспешно сказал Ольф.

Пижон помолчал немного и вдруг разразился:

– Первоклашки! Беретесь решать задачу, которая требует знания тензорного исчисления, механики сплошных сред и еще дюжины теорий, о которых вы не имеете никакого понятия! Что же я должен поставить вам за такую самодеятельность?

– Двойки, – сказал Ольф.

– И вы их получите! – угрожающе сказал пижон, схватил их листки и стал быстро перечеркивать строчки, ставить вопросительные знаки, писать формулы и стремительно бросал уничтожающие реплики, забыв о знаках препинания: – Неучи по какому-то недоразумению натолкнулись на ценнейшую мысль и тут же все испортили так нельзя было сделать мозгов не хватило откуда вы взяли такую чепуху разве нельзя было обратиться ко мне сколько времени зря потеряли или у вас его миллион.

Тут он набрал в грудь воздуху и разразился новой тирадой, и постепенно выяснялось, что задачка их – нелепость, попытки сделать ее по-другому выглядят просто жалко, и вообще вся механика – сплошное недомыслие и бородатая химера и что во всей науке есть только одна область, достойная изучения, – это физика Элементарных Частиц.

– Основа основ мироздания!!! – гремел пижон. – Громаднейшее поле деятельности! Наука, о которой можно сказать: мы не знаем даже, знаем ли мы о ней что-нибудь! Где вы еще найдете такую великолепную возможность свихнуть себе мозги! Да знаете ли вы, что это такое? И что вообще вы знаете?

И он грозно посмотрел на них.