Пирамида

Морг дождался, пока он исчезнет в небесной голубизне, и медленно пошел к опушке. Там, под защитой кустов, прятались его спутники. Они встретили его почтительными взглядами.

— О чем, — спросил один из них, — беседовала с тобой тагатлийка, Морг?

— О многом… — ответил таинственно Морг. — Об очень многом… — В данный момент он обдумывал некоторые нововведения, давно волновавшие его, но о которых он боялся и заикнуться старейшинам. Теперь же, когда его спутники стали свидетелями беседы с тагатлийкой, он заранее предвкушал выражение на физиономиях вождей, когда он, Морг, будет передавать им волю божества.

В особенности ему хотелось воспользоваться выгодами от торговли со зги — табу это или нет, безразлично. Несколько недель назад он выяснил, что эти туповатые тяжеловесные существа готовы хорошо платить за выделанные шкуры юрука. Разумеется, они получали синтетические ткани, равно как и орудия труда, от тагатлийцев в обмен на излишки зерна, но меха были для них редкостью, доступной лишь в случае находки только что убитого трина или другого хищника. В сумке, свисавшей с шеи Морга, лежал кусок железа, полученный в обмен на одну-единственную шкуру. При разговоре с тагатлийкой он не раз содрогался от страха, что она каким-нибудь неведомым путем обнаружит этот кусок. Из железа получится великолепный наконечник для стрелы, хотя нужен еще и металлический молоток, чтобы обработать этот наконечник. Если шкуры юрука станут предметом торговли, то Морг, великий охотник, станет владельцем большого количества железа. С важностью он сказал своим спутникам:

— Я буду большим человеком…

* * *

Фермер Моргус был богат. Поля, обрабатываемые его многочисленной семьей и слугами, простирались на много миль от каменного дома, построенного еще прадедом, первым поселенцем в этом районе. Клан Моргусов владел большей частью земли в этих краях, и, как патриарх, Моргус был признанным авторитетом в округе.

Сейчас лицо Моргуса, окаймленное седеющей бородой, выражало непоколебимое упорство. С высоты своего крыльца он взглянул на зги и грубо крикнул:

— Ну! Сколько раз я должен вам повторять одно и то же!

Зги — два коренастых сильных животных, менее рослые и менее складные подобия тагатлийцев, с которыми они находились в родстве, — тупо моргали, уставившись на Моргуса. Наконец один из них обратился к фермеру на ломаном жаргоне, представлявшем собой смесь слов из языка зги и человеческого:

— Я… хороший работа… пахать… да? Сторожить гумно… да?

— Нет, — сказал Моргус. — В последний раз говорю: я больше не нанимаю зги. Множество людей ищет работу и делает ее куда лучше. Идите прочь! Я слыхал, что в западных долинах вашего брата еще берут…

Зги горестно смотрели на него. Как ни были они тупы, им стало ясно, что решение фермера бесповоротно. Понуро они зашагали к шоссе. Моргус с подозрением проследил, как они удалились, и уже взялся за щеколду, но вдруг заметил облако пыли, быстро приближающееся с востока, и остановился.

У калитки Моргуса машина замедлила ход и, подпрыгивая на тракторных колеях, осторожно свернула на грунтовую дорогу, ведущую мимо дома к сараям. Машина резко отличалась от грузовиков, которые тагатлийцы присылали за излишками зерна. Она была длинной, изящной, сверкающей даже под свежим налетом пыли. Дверца распахнулась, и из салона вышли три представителя правящей расы.

Моргус расправил обтянутые домотканой рубахой плечи и с достоинством зашагал навстречу гостям.

— Приветствую вас, — пророкотал он. — Чему обязан…

— Я Эколог-Координатор Зилли, — сухо сказала шедшая впереди тагатлийка. — Вы фермер Моргус? Отлично. Мне нужно с вами поговорить.

— Удостоит ли Великая своим посещением мою жалкую хижину? — Моргус с напускным смирением указал на свой большой каменный дом.

— Подождите у входа, — бросила Зилли телохранителям.

— Но, Ваше Плодородие…

— Здесь я в безопасности.

Моргус ничем не обнаружил, что понял разговор тагатлийцев. Он довольно хорошо знал язык, поскольку помощники Координатора довольно часто посещали его с инспекцией. Однако прибытие самого Координатора было исключительным событием. К тому же ее звали Зилли, точно так же как главное домашнее божество клана Моргусов. Моргус не был суеверен — он верил в то, что сам видел, слышал и осязал своими загребущими ручищами. Но в эту минуту он непонятно почему чувствовал себя не в своей тарелке.

Они вошли в гостиную — просторную низкую комнату с огромным камином, над которым висели скрещенные охотничьи копья. В проеме двери, ведущей на кухню, застыла, удивленно тараща глаза, одна из невесток Моргуса и тут же, прикрыв лицо передником, исчезла. За тяжелым столом, стоявшим у окна, где освещение было получше, сидел безбородый юноша. Он вскочил со своего места, как вспугнутый зверь, и смотрел на тагатлийку с удивлением и страхом. На столе лежало несколько тонких дощечек, покрытых таинственными значками, нарисованными углем.