Пирамида

Да, о «слезинке ребенка» говорил Достоевский. И сколько же современных наших моралистов вспоминают и цитируют эти слова, рассуждая о «строительстве нового общества», о «воспитании нового человека», о «коммунистической нравственности». Да чего ж рассуждать-то? Слез ведь потоки – и детских, и взрослых. Их остановить бы. Назвать существующее и бывшее, не отворачиваться в сомнении и смятении. Попытаться разобраться в происшедшем…

Но мало, мало назвать!

Все равно будут защищаться ахатовы. И джапаровы будут судить, и милосердовы. А бойченки станут помогать им, коли это выгодно… Всегда найдутся ахатовы, джапаровы, милосердовы, бойченки. И ичиловы выскочат тотчас: «Чего изволите, гражданин начальник, то и скажу».

А государство на что?! – хочется тут мне крикнуть. А мы, граждане его? Разве же таких, как отрицательные герои всех этих неприглядных дел, большинство?

Бесконтрольность и безграничность власти – вот что создает атмосферу для безнравственных корыстных людей. Чрезмерность и неоправданность власти одних людей над другими искажает нашу природную суть. Талант, мастерство, честность, достоинство – все это легко, без всяких усилий подавляется рычагом такой власти. Даже закон подавляется ею легко.

Чрезмерность и бесконтрольность – это и есть тот материал, которым скреплена пирамида: ничем не оправданная элитарность определенных групп и лиц.

С нею, неоправданной элитарностью, дающей возможность подавлять человеческую волю, достоинство, как раз и боролись те, кто ради других, ради лучшего будущего не жалел и жизни своей во все времена. Гласность, обратная связь, ответственность и «вверх» и «вниз» – как составляющие важнейшего из понятий: уважения человеческого достоинства каждого – только это может ограничить власть, сделать ее оправданной и разумной. «А кто вы такой?» – если и встает этот вопрос, то он должен быть направлен не только вниз, но и вверх: «Кто вы такой, что думаете за меня, решаете за меня, подавляете мое человеческое достоинство?»

Эпилог

Почему же я назвал последнюю часть не «Победа», а лишь «Надежда»? Да потому, что борьба еще впереди.

И все же если вы, читатель, видите этот текст не в рукописи, а опубликованным, то, конечно, кое-какие успехи есть. И неважно уже, что пришлось заменить большинство фамилий. Суть теперь действительно не в конкретных людях. А просто всем нам нужно думать. И действовать. Не истек ведь пока еще срок отпущенный. Эстафета – у нас.

Успеем ли?