Пирамида баксов

Человек резко вскинул руку, и зал смолк.

– Мы сделали это! – произнес человек резко с интонацией, с какой обычно люди не говорят. – Мы сделали! Мы здесь, потому что имеем на это право! Мы заслужили это право! Мы заработали! Мы трудились день и ночь, потому что нас выбрала судьба! Мы продолжаем трудиться! Потому что только мы можем это сделать! Мы – избранники! Мы обязаны! Мы будем!

По первому впечатлению больше всего это было похоже на бессвязную и потому не совсем понятную речь психически ненормального человека. Но его словам внимала целая тысяча человек – люди, преуспевшие в этой жизни и явно не глупые. Они не смеялись и не возмущались, они именно внимали – с почтением и благоговением, насколько я мог судить по лицам своих соседей и Ани в том числе, и это совершенно сбивало меня с толку.

– Мы не боимся трудностей! – продолжал вещать со сцены этот странный человек, лица которого я так и не сумел рассмотреть. – Мы сильны! Мы уверены в себе! Мы знаем, как надо! Мы знаем, как должно! Нас не остановить! Нас не свернуть с пути! Мы на пути успеха! Мы на пути счастья! Мы на пути благоденствия! Мы процветаем! Мы преуспеваем!

У меня даже закралось подозрение, что это такой сеанс психотерапии для богатых. О чем-то подобном я уже слышал. Люди занимаются бизнесом, зарабатывают вполне приличные деньги и вдруг в какой-то момент с изумлением обнаруживают, что счастья-то и нет. Сплошные депрессии, полный разлад в отношениях с окружающими и так некстати подступившая импотенция. Радость жизни уходит. Ничто не делает счастливым. Хочется все бросить, раздать нажитое бедным и пойти повеситься. Чтобы не доводить себя до греха, люди еще пытаются что-то предпринять. Кто-то водкой начинает активно накачиваться, кто-то наркотиками, а есть такие, которым разговоры подавай. Вот как сейчас, в этом зале. Тысяча человек сидит и благоговейно внимает непонятным речам человека, у которого и лица-то нет. Тут я бессилен что-либо понять. Тут дедушка Фрейд нужен, не иначе. Тут такие бездны подсознания, тут такое бессознательное – свихнуться можно.

А дядька без лица все продолжал выкрикивать со сцены свои непонятные фразы:

– Мы донесем свое знание! Мы научим! Мы спасем! Мы сделаем счастливыми! Потому что мы знаем – как! Потому что мы знаем – зачем! Потому что мы уже сделали это! Мы сделали это!

Человек на сцене вдруг воздел руки, и весь зал встал как один человек.

– Мы сделали это! – торжественно сказала тысяча голосов, и у меня почему-то мурашки побежали по телу. – Мы сделали это! Мы сделали!

Секта. Наверное, тоталитарная. Ну и ну, вот так я попал!

Я не успел додумать эту мысль до конца, как вдруг столб света на сцене исчез, стало темно, и это продолжалось не меньше чем полминуты, а когда свет в зале наконец включили, на сцене уже никого не было, зато лица окружавших меня людей просто светились счастьем. О причине их счастья я мог догадываться. Они радовались тому, что сделали это. Что такое на самом деле они сделали, я не знал. Но они все-таки сделали и были абсолютно счастливы. Я вдруг с удивлением обнаружил, что завидую им.

* * *

– Это секта? – спросил я у Анны.

Мы с ней ехали в моей машине, и я до сих пор пребывал под впечатлением от недавно увиденного действа.

– Секта? – удивилась Косинова. – Нет, конечно.

– А что же это?

Она подумала, подбирая нужное определение. Через какое-то время, похоже, нашла:

– Это клуб избранных, Женя.

– Кем избранных?

– Судьбой, – засмеялась она.

Смех был беззаботный.

– Это место, где зарабатывают деньги.

– То есть на вас зарабатывают деньги?

– Это мы зарабатываем деньги, – поправила меня Анна, сделав упор на слове «мы». – Все те люди, которых ты сегодня видел.

– Каким же образом зарабатывают?

– Это ступенчатая система. Ты приносишь деньги, и тебя зачисляют в клуб. Деньги немалые, конечно. Но это все оправдано. Как бы имущественный ценз. Безденежным неудачникам там делать нечего. Тому, кто не преуспел в жизни, рассчитывать не на что. Вступительный взнос составляет пятьдесят тысяч убитых ежиков.

Я растерянно посмотрел на Анну. Она засмеялась и пояснила:

– Как у нас в магазинах стыдливо указывают долларовые цены? Пишут «у.е.». Я расшифровываю это не как «условные единицы», а как «убитые ежики».

Теперь и я засмеялся, оценив шутку.

– В общем, ты вносишь пятьдесят тысяч долларов, и тебе присваивают звание мастера первого уровня. Теперь твоя задача – найти последователей. Тех, кто придет после тебя, – продолжала Анна.

– И принесет деньги. Тех самых убитых ежиков.

– Да.

– И с этих денег ты получишь свой процент.

– Да.

– И потом те люди приведут других людей, и они тоже принесут деньги.

– Да.

– В общем, классическая пирамида, – вздохнул я.

Даже расстроился, обнаружив, насколько все оказалось привычным и примитивным. Все это страна уже проходила, и даже странно, что кто-то еще продолжал этим заниматься.

– У тебя предвзятое отношение к пирамидам? – спросила Анна.

– А у тебя – нет?

– Естественно.

– Что же в этом естественного?