Пирамида баксов

– Как тебе это нравится? Ты только вслушайся: многодетная мамка – миллионерша. Если по первым буквам трех слов, то получается МММ. Нормально, да?

Лично меня его филологические изыскания нисколько не волновали.

– К черту МММ! – психовал я. – Нам надо отсюда уезжать! Ведь приедут!

– Кто? – вяло осведомился Мартынов.

– Эти, из пирамиды! Ведь Мария специально сбежала, вывезла отсюда детей, чтобы предоставить киллерам поле деятельности!

– Не-е-ет, – замотал головой Мартынов. – Ты ничего не понял, Женя. Если Мария отсюда уехала, а ты проснулся живой и невредимый – значит, теперь уже будешь жить, никуда тебе от этого не деться. Я верю, что она нас опоила, у меня голова просто раскалывается. Им время нужно было на то, чтобы решить, как поступить дальше. Вывели нас на время из игры, так сказать. И вот они решали, решали и нарешали. Они просто разбежались, Жень. И Магистр этот, и Мария, и все, все, кто был на самом верху пирамиды. Хотели бы убить – ты бы просто не проснулся. А уж если проснулся – будешь жить, – повторил Мартынов свою мысль.

Я не очень-то ему верил, но его спокойствие меня обезоруживало.

– Завтра я выйду на работу, – сказал Мартынов, – и узнаю о том, что опала позади, что никакого служебного расследования в отношении меня не проводится. И это будет доказательством того, что буря отбушевала и все уже позади. Пирамида рухнула.

– И что? – спросил я.

– И до нее теперь никому нет дела, – пожал плечами Мартынов. – Кого интересуют руины? Только мародеров.

* * *

Оказывается, охранник, которого я нанял для охраны драгоценной жизни нашего Ильи и который жил в доме напротив, все видел. Он рассказал мне о том, как среди ночи к дому подъехал большой автобус. Охраннику показалось, что это был «Икарус». Под предводительством Марии дети около часа загружали автобус мешками и коробками, после чего забрались туда сами и уехали.

– И ты ничего не заподозрил? – спросил я.

Мой вопрос нисколько его не обескуражил.

– Первый раз это, что ли? – пожал он плечами. – Они вечно то на экскурсию, то на речку.

– Среди ночи? – не поверил я.

– И ночью бывало, – кивнул охранник. – Я уже привык. И тут ничего худого не подумал, конечно.

– Ну хотя бы позвонил мне! Хотя бы набрал номер моего телефона!

– Набирал. А у вас телефон отключен.

И правда, Мартынов велел мне отключить, все боялся, что нас по мобильнику вычислят. Вычислить не вычислили, так мы сами зато заявились в самый эпицентр событий. Ну кто бы мог подумать!

Я вытянул из кармана свой телефон, включил его, и уже через пару минут он запиликал.

– Алло! – отозвался я.

– Алло! Женька! Ты где?!

Светлана. Встревожена донельзя.

– Что случилось? – спросил я.

– Ты пропал! Я тебя ищу! Ты не отзываешься! Я каждые пять минут набираю твой номер!

О вас в жизни кто-нибудь так печется? Чтоб среди ночи, каждые пять минут? А?

– Светка! – пробормотал я благодарно и виновато одновременно. – Все нормально со мной! Честное слово!

– Ты не обманываешь?

– Если ты слышишь мой голос, значит, я жив, что уже немало, если разобраться.

* * *

На Демина нельзя было смотреть без слез. Он ходил по дому как лунатик. Так бродят по пепелищу погорельцы. Все сгорело, жизнь надо начинать заново, но сил на это нет, и кажется, что никогда и не будет.

Я уже начал постигать масштабы его трагедии. Я слишком хорошо знал Демина, чтобы обманываться на его счет. Мне и раньше казалась противоестественной его любовь к многодетной матери с тридцатью ребятишками и тяга к проживанию в загородном детском доме. Гораздо логичнее было бы обнаружить его не рядом с Марией, а рядом с Анной Косиновой – женщиной без каких-нибудь видимых проблем, явно преуспевающей, обладающей целой россыпью кредитных карт. Но он предпочел ей Марию, что представлялось нелогичным, невозможным и необъяснимым, если знать, кто такой Демин, однако все эти странности разъяснились тотчас же, едва раскрылась настоящая история Марии, на фоне которой Аня Косинова была всего лишь жалкой неудачницей, сдуру профукавшей свои кровные пятьдесят тысяч, а уж о том, чтобы она что-то еще и заработала, и речи быть не могло.

Я не был уверен на все сто. У меня еще оставались сомнения, совсем мизерные, впрочем. И я решился спросить у Демина:

– Ты расстался с Косиновой после того, как познакомился с Марией?

Он поднял на меня глаза и долго всматривался. Он понял, что я понял.