Пирамида (СИ)

- Ничего мы пока не знаем, - объяснил ему Иван, - я тебе уже сказал, что мы только что прибыли в ваш мир, только знакомимся. Ну, пойдём со мной в нашу долину, и пегасов туда отведём, а то они до сих пор какие-то заторможенные.

«Их напоили специальным оглушающим отваром», - пояснил единорог. – «Они придут в себя только вечером».

Они перешли от деревни в свою долину через созданный Иваном портал.

- Да, - спохватился Алексей, уже собираясь открывать портал в то здание, где находилась Лита. – Тебя-то как звать? Мне ведь надо сказать Лите, что я от тебя. А то вдруг она откажется пойти со мной.

«Меня зовут Атил. Легко запомнить, у нас перевёрнутые имена. Если знаешь, как зовут одного в симбиозе, знаешь и имя второго. К счастью, этого не знают местные аборигены. А вообще-то мы эмпаты, - сообщил Атил, - и Лита поймёт, что ты говоришь правду, что пришёл освободить её и отвести ко мне. Но если ты ещё скажешь ей моё имя, то никаких сомнений у неё не останется. Так бы она могла ещё заподозрить, что ты пользуешься Амулетом Правды. Но моё имя никакой амулет ей сообщить не сможет. Она знает, что только я сам могу открыть его тому, кто достоин нашего доверия».

*

Единороги и эльфы живут как бы в симбиозе. У каждого эльфа неразрывная связь со своим единорогом. Даже влюбляются они попарно: когда эльф влюбляется в девушку, единорог девушки влюбляется в единорожку эльфа. И детей они вынашивают одновременно: если у эльфов рождается мальчик, у их единорогов будет точно девочка, и они растут вместе, как одно существо. До 40 лет они как дети – осваивают этот мир, учатся, впитывают Знания. После 40 лет происходит Посвящение в мир взрослых, и тогда у них появляются умения путешествовать по разным мирам. Всегда вместе.

А ловят их люди потому, что тот, кто ездит на единороге, неуязвим, пока сидит на нём. (Вот почему Жихаря ссадил с единорога сам Князь, местные бы не смогли). А эльфов держат как лекарей – эльф получает подпитку от своего единорога и может излечивать больных.

Вот Лита с Атилом и попали в плен около полугода назад. Захваченную пару обычно продают за такие большие деньги, что охотники могут потом жить всю жизнь безбедно, больше не рискуя и не заботясь о хлебе насущном. Но Литу с Атилом продать не успели – как раз полгода назад на дороге от эльфийских земель начала промышлять банда Жихаря. Банда неожиданно напала на радующихся своей удаче охотников. Охотников прогнали, а эльфийку с единорогом Жихарь решил не продавать, а оставить у себя. Именно тогда Лита, по его приказу, нашла проход в трясине до большого острова, где Жихарь и разместил свою «базу». Его банда разрослась до тридцати бойцов, многие из которых перевели в Убежище свои семьи, так что всего в Убежище уже жило не менее сотни человек.

Иван с Атилом, появившись на веранде дома Куприных в долине Тёплого озера (так они решили называть свою долину впредь), подождали, когда к ним присоединятся Алексей с Литой. Это произошло довольно быстро, хотя Алексею пришлось взять девушку на руки, так она ослабела. Атил поделился силой с подружкой.  С веранды они перешли в Межмирье, в общий зал, где находились остальные волхвы, вернувшиеся из Власово. Иван попросил Атила рассказать об их жизни на Весте.

«Последние сто лет у нас появились проблемы. По достижении сорока лет нашим парам нужно отправляться в Большой мир, то есть в Миры Вселенной, для дальнейшего совершенствования. Всё шло хорошо, но сто лет назад одна пара была поймана людьми. Дело в том, что выход в Большой мир находится на этом материке. Каким-то образом люди быстро выяснили, какая от нас может быть польза для них: всадник, который садился на единорога, становился неуязвимым для любого оружия и яда, а эльф излечивал всех больных и раненых. А ещё мы можем находить короткие пути. Отряд, который ведёт единорог, попадает в нужное место гораздо быстрее, чем идущие по обычным путям. Вот, например, отсюда до болотного поселения добираться приходилось неделю. Я провёл их за полдня. Поэтому за нами началась охота».

- А почему вы не дали отпор?

«Отпор? – удивился Атил. – Мы не могли найти другой путь, а сковывающие чары на людей-охотников вскоре перестали действовать».

- Прикончили бы парочку, глядишь, остальные бы отступились, - со злостью сказал Нариман, вспомнив свою жизнь в плену.

«Лишить жизни разумного? – содрогнулся единорог. – Это в сто раз хуже, чем лишить жизни что-то живое. За такой грех твой народ никогда не расплатится. Для нас неприемлемо даже думать об этом».

- Не обращай внимания на мои слова, - смущённо улыбнулся Нариман. – Это у меня ещё отголоски старого. Я ведь сам позавчера только из плена освободился, вот и ляпнул сгоряча, не подумав. А сказал, и самому плохо стало. Знаю, что не имеет права один разумный отнимать жизнь другого разумного. Не будет ему за это прощения.

- И что, вы так и смирились? – с возмущением вмешался Витька.