Пирамида. Тайны карантина

– Эй, стойте, – пересилив удивление Санек помчался за ними. Но ему было не угнаться. Молодняк явно знал здесь каждый угол. Не прошло и пары минут, как они исчезли из виду. Санек присел на холодные ступеньки одного из зданий. Это была какая-то кафешка. До него дошел аромат варенной картошки. Санек слегка отодвинул респиратор и вдохнул воздух. Ну как есть, картошка. В их век пайков быстрого питания, картошка выжила. Санек вспомнил рекламу призыв «Все на картошку!». Огромные поля и общаги ячейки для проживания с гарантированным входом в «Пирамиду». Благодаря новой жизни в вирте физиологические потребности немного изменились, бытовые нужды тоже значительно уменьшились. Зачем спрашивается каждые полгода новый диван, если приложение поменяет дизайн хоть трижды в день. Главное, чтоб пружины не повылазили… Количество фабрик и заводов сократилось, но и там и на продуктовых полях нужны были люди. В основной массе они жили в близлежащих общагах с миниатюрными жилыми ячейками и выходом в вирту. Иногда предоставлялись небольшие квартиры семейным людям. Но это скорее редкость. Санек как-то болтал с одним парнишкой, что ездил на заработки, да сбежал… Следопыт вспомнил, как тот морщился и брезгливо рассказывал об мерзком на вкус напитке, ёмкости с которым были расставлены по всему предприятию. Напиток был якобы витаминный и призван был поднять мнение о руководстве… Санек тряхнул головой. Что-то унесло его куда-то. Так что там с картошкой. Следопыт потянул за ручку двери и оказался в довольно уютном и даже чистом заведении. Было видно, что отсюда спешно ретировались. На столах стояли тарелки и были разложены вилки. За барной стойкой обнаружилась дверь на кухню. Вот оттуда-то и шёл аромат. Санек толкнул дверь и упёрся в колючий взгляд из-под низко надвинутой шапки. Паренёк лет четырнадцати. Поджарое и жилистое тело застыло в намеренно отвлекающей спокойной позе.

– Уходите, Вам здесь нечего делать, – голос не дрожит. Да такой может и отмочить что…

– Прости, я гулял просто, – интуитивно Санек почувствовал, что с парнем надо на чистоту, – устал я от витры, да и от карантина тоже, – он стянул маску и посмотрел на паренька.

– Всё равно уходите, делить нам нечего, особенно еду, – так вот в чем дело. Санек присмотрелся повнимательнее. Одежда хоть и крепкая, но явно еще из докарантиновского запаса. Цепкий, слегка голодный взгляд. Но за ним чувствуется сила. Явно лидер бездомной шпаны.

– О, я не за этим, – Санек широко улыбнулся, – я девушку свою спасаю, хотя пахнет очень вкусно…

– Так у Вас тоже девушка пропала? – на лице паренька невольно поступила надежда, – а искать знаете где?

– Конечно знаю, я же ищейка.

Тут уже в глазах отразился восторг. Лёд был сломан. Санек для верности рассказал немного о своих приключениях. Говорил правду, но не всю… Оказалось, что так тоже можно. Чем и завоевал доверие паренька.

Хруст, так его звали, был одним из многих беспризорников, что облюбовали пустые помещения города. Они либо умело скрывались, либо на них закрывали глаза. Так как проблем доставлять им было попросту некому. А пристроить их было некуда. С приходом карантина, когда школы и детские сады закрылись, не все родители испытали восторг оттого, что их чада будут рядом круглосуточно. Поэтому многие дети просто сбегали из дома и не возвращались вовремя. Пережидать закрытые двери и прятаться от патрулей приходилось где попало. Как оказалось, в основном это было детвора неблагополучных рабочих. Те зависали в общагах и даже толком не знали о судьбе отпрысков.

– Мой батяня съехал в общаги сразу, – Хруст рассказывал свою историю, на самом деле хрустя орешками. Санек оказывается не все съел на свиданке, – он и так был не очень-то умен, а там и вовсе отупел, про нас с сестрой забыл. Чипы нам вставили еще на первых порах в принудительном порядке, да денег на вирту не было. Скука заставила выйти на улицу. А теперь чипы без обновления и вовсе не работают. Где жить пока есть, с оплатой за квартиру, нам дядька, мамин брат помогает. Если бы не он, давно отобрали бы, – паренек рассуждал слишком по-взрослому, – Он на продуктовых полях работает, вот картошкой подсобил. Но не всем так повезло. Многим жить негде. Но мы не пропадем. Здесь много места. В последнее время не гоняли нас, да и нашли мы чем промышлять можно.

Хруст доел орешки, грусть отразилось на повзрослевшем лице. Санек смотрел на него и не верил. Ненужные дети. Мир открывал ему все больше “красот”. Хотя, если подумать. Какое детство лучше: среди сверстников на улице или дома с атрофированными мышцами? А они атрофируются, как бы ни кричали производители вирт кресел об их тонизирующем эффекте. Впрочем, жизнь без родительской любви – это грустно как ни крути. Санек вспомнил своих, еще бодрые старички, они жили в другом городе. Укол совести пронзил сердце, надо бы их навестить. Здесь «Пирамида» давала хорошие возможности… Пока Санек в задумчивости жевал свои мысли, Хруст позвал товарищей.

– Негоже чтоб картошка остывала…