Пирамида жива…

Странное письмо. Несмотря на несколько пренебрежительный и капризный тон, я чувствовал, что мы с автором письма вообще-то единомышленники. Кроме одного вопроса, очень существенного. Вот это «…либо убирайте грязь» выглядело в высшей степени оригинально. То он призывает к самообороне против «жориков», а потом вдруг требует, чтобы кто-то «убирал грязь»… Кто? Что же касается описанных в «Пирамиде» моих отношений с Жорой Парфеновым, мужем соседки по коммунальной квартире, который «надоедал в пьяном виде», то если бы лично я набил ему морду, на моей писательской работе дома можно было бы ставить крест. Ибо Жоре только это и нужно было – тогда у него появилось бы увлекательное занятие и цель в жизни: мстить, мстить, мстить… И мне нужно было бы очень стараться, чтобы постоянно держать Жору в узде – тем более, что он был разрядник по самбо и килограммов на пятнадцать тяжелее меня. Для того и существует в обществе разделение труда, чтобы каждый делал свое дело, а суд и полиция, в частности, занимались «ассенизаторской работой». За нее им и платят. Что хотел сказать гражданин Колонтаев своим письмом, непонятно. По-моему, он сам это не понял, потому и не дописал. Хотя послал ведь…

Как-то не принято цитировать письма комплиментарные. Комплиментарные я цитировать и не собираюсь. Но те, что по делу, те, что явно от души и СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ, не процитировать считаю лицемерием и дешевым кокетством. Тем более, что они все ПОДЛИННЫЕ.

«…Прочла Вашу «Пирамиду». Я – старая женщина – становлюсь перед Вами на колени и целую Ваши руки. Написать Правду – это подвиг. И очень трудный подвиг. Подвиг совершил и главный редактор журнала и члены редколлегии. Всем им низко кланяюсь. Не знаю, что ждет Вас завтра (что нас ждет завтра), если с высокой трибуны стали раздаваться призывы переложить все на плечи основных виновников и забыть (Е.К.Лигачев). Призывают забыть море крови невинных людей, искалеченные судьбы… Но ведь мы, искалеченные, еще живы. Мы научились молчать, но забыть не в наших силах. И только потому, что нас научили молчать (и призывают опять молчать), и возможно такое беззаконие, которое творят органы милиции, «правосудия», МВД. Похоже, что перестройка не состоялась. А Вы, понимая это, заклинаете всех живых, порядочных людей действовать, чтобы не повторились культовые времена. И Ваше последнее: «Успеем ли?» говорит об очень многом. Но я верю: до тех пор, пока есть мужественные люди, подобные Вам и членам редколлегии, есть надежда на демократию.

С глубоким уважением

Галактионова И.В.

Мой адрес…»

Г.Ашхабад. Письмо № 184.

Хочу быть правильно понятым. Это письмо – как и другие подобные – я цитирую не потому, что автор письма якобы хвалит меня. Она хвалит не меня (меня она совершенно не знает), она поддерживает публикацию правды. Этим ценны письма читателей! Не важно для них кто написал повесть. Важно что написано. Так и воспринимаю я эти письма. Не лично. Не прав был Первый зам и другие редакторы, упрекавшие меня в «личной линии». Личная не задела бы читателей, которые обо мне лично понятия не имеют. Мою «личную линию» они восприняли как СВОЮ. В этом и суть. Мои «интеллигентские переживания» оказались близки людям! Это ли не главная цель писателя?

А вот еще письмо:

«…ОГРОМНОЕ СПАСИБО за Вашу такую нужную повесть. Это самая лучшая повесть, которую мне довелось прочитать за 24 года своей жизни. Это жизненно необходимо знать каждому современному человеку нашего общества. Повесть о повести показывает, что и в наше время правда всегда восторжествует, даже если порой не хватает жизни…