Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Слушай, если ты так уж хочешь подружиться с душой, надо как-то подольше похороводить, пообщаться и все такое… Может, тогда и получилось бы что. А то так - наскоком! Так же ничего, кроме испуга, не получиться! - я пытался как-то разрядить ситуацию, а сам понимал, что если бы не почуял вовремя чужеродность в сознании ангела, то вполне мог бы найти себя уже маленьким Шивой.

- Ничего ты не понимаешь! - жалобно всхлипнув шепнула Надя. Я заткнулся, пытаясь сообразить, к чему это она клонит. Наконец Надя опять прервала свои всхлипывания короткой фразой, которая добила меня окончательно. - Я чужой ангел!

- Как это чужой? - продолжал я тупить.

- Не из вашей пирамиды… Ну… из чужой цивилизации.

- Ах, вот почему я почуял чужеродность! - наконец дошло до меня. - Постой, а чего вы тогда здесь делаете? На ознакомительной прогулке или по дедам? Хм, а зачем тебе со мной сливаться сознаниями приспичило? Мало, что ли у вас своих душ? Ничего не понимаю! И чего тогда рыдать?

- Ты, все равно, ничего не понимаешь! - обиженно сказала Надя. - Мы специально вас выслеживали!

"Час от часу нелегче! Вернее - секунда от секунды!" - истина происходящего начала вываливаться на меня, как дерьмо из самосвала, пытаясь погрести меня со своими хилыми и недалекими догадками под таким вонючим слоем неприкрашенной действительности, что, кажется, скоро мне из нее будет не выплыть, по крайней мере в одиночку.

- З-зачем?.. - только и смог испуганно выдавить я из себя.

- Не пугайся ты так! - воскликнула Надя. - Мы не хотели причинить вам никакого вреда!.. Мы ангелы, выполняем волю структуры, пославшей нас для выполнения определенного задания! Ну… у нашей цивилизации возникла страшная проблема… Она в скором времени должна погибнуть и, если мы не вмешаемся напрямую, так и произойдет!

- Очень жаль! - вставил я дежурную фразу. - Но причем здесь мы?

- Неужели не понятно? - подняв на меня заплаканные глаза с упреком сказала Надя. - У вас есть технология прямого попадания в мир реала!

- Откуда ты знаешь?! - испуганно воскликнул я.

- Я не знаю откуда. Откуда-то со второго или третьего уровня. Нам об этом не докладывают. Зато я знаю другое! Если мы провалим миссию, нас развоплотят, так как мы знаем слишком много! - горько усмехнулась Надя.

- Постой, но вы так здорово изображали русских девушек! Откуда это? - я все дальше продолжал тупить.

- Разве не понятно? Мы были обычными ангелами Службы коррекции. Когда возникла необходимость, нас видоизменили сообразно вашим усредненным вкусам, и накачали культурной программой. Это ничего не стоит для тех, кто наверху!

- Что же получается, что вы ангелы, борцы за свободу, сами создания подневольные!

- Получается, - грустно подтвердила Надя. - Но здесь есть одна хитрость. Свободой выбора не обладают безликие, так сказать, чистокровные ангелы, какими мы были до превращения в женщин пирамиды Земли. Сейчас мы обрели индивидуальность, с которой должна бы наступить хотя бы некоторая свобода выбора. Но, в связи с особенностью задания, нам с самого начала было отказано в самостоятельности.

- Но вы же могли бы отказаться! - ляпнул я очередную глупую мысль.

- Могли бы, если бы знали, что нам предстоит, и если бы обладали на тот момент свободой выбора! - опять грустно усмехнулась Надя. - Но знаешь, это такое счастье - обрести индивидуальность хоть ненадолго! Просто, за все надо платить!

Мне искренне было жаль несчастного ангела, она выглядела искренне опечаленной и я спросил:

- Я могу тебе чем-нибудь помочь?

- Да - с надеждой посмотрела на меня Надя. - Только скажи, как вы это делаете? Все останется между нами! Только один ангел пойдет в реал на нашу планету и исправит ошибку!

- Нет! Я не могу! - вскрикнул я в испуге. - Давай мы попросим наших ангелов, и они помогут вам!

- Нет, не помогут, а постараются уничтожить нас - всех, кто знает об этом!

Мы молча уставились друг на друга. Потом я сказал фразу, за которую настоящему мужчине должно бы быть стыдно:

- Ну что ж, было приятно познакомиться! Пожалуй, я пойду!

- Не спеши! Взгляни лучше в окошко! - уже как-то мрачно усмехнулась Надя.

Почувствовав неладное, я осторожно встал и подошел к окну. За занавеской не было улицы. Вместо нее, в абсолютной черноте витали какие-то зеленовато-синие сполохи.

- Мы уже далеко от твоего мира. И, к сожалению, раз ни любовь, ни жалость не помогли, придется приступить к плану номер три. Прости, если сможешь! - произнесла спокойным и холодным тоном Надя, вставая с постели.

Я с ужасом заметил, как вся обстановка в комнате стала меняться на моих глазах превращаясь в подобие хирургического кабинета сумасшедшего вивисектора. Но больше всего меня напугала сама Надя. То есть девушка, с которой мы только что… (ну того самого), стала превращаться в какую-то гротескную бор-машину с захватами вместо рук и бором вместо головы. Я хотел бежать, но понял, что бежать некуда. Да и ноги меня уже не слушались.

- Не бойся! - жужжащим голосом провыла машина, протягивая ко мне руки-захваты. - Я только просканирую твое сознание и все!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное