ПИРАМИДЫ АСТРАЛА

"Вот, оказывается, какая цена моей спасенной карьеры! Как он посмел так играть с ней! Нет, я не могу здесь больше оставаться - это какая-то подачка! Напишу заявление об уходе из аспирантуры - найдется, чем другим заняться!" - она уже бежала к себе. Взяла лист бумаги и стала писать: "Профессору… Прошу отчислить из… по семейным обстоятельствам…". Стандартные слова быстро ложились на бумагу. Наташа упрямо смахнула слезу и поставила подпись. Пробежка до кабинета Пустосельского окончилась у запертой двери. Наташа долго стояла, уставившись на ручку двери, и думала о Ярославе: "Нет, так это этому чурбану не пройдет! Все он просчитал! А меня он не просчитает! Мне надо высказать ему все в лицо и посмотреть в его холодные глаза!" Она метнулась разыскивать Ярослава. Вера сказала, что уже все уходят, а он, скорее всего, бухает у себя дома: "а адрес, если ты ему трепку тэт-а-тэт хочешь устроить, можно у Игорька узнать - он еще у себя был".

Теперь, накачивая себя возмущением, Наташа мчалась с автобуса к большому серому дому, высказать все, что она о нем думает. "Да, домик - так себе. Хорошо, что подъезд открыт - встреча будет внезапной!" - она хотела заглянуть в его бесстыжие глаза, пока он не успел отгородиться своей пуленепробиваемой стеной вежливости. Уже выйдя из лифта и надавив звонок, она вдруг с испугом подумала: "А если он не один? - с приятелями, родителями или женщиной?" - по слухам, он жил один, но мало ли, что слухи говорят. "Все равно, выскажу ему все и уйду!" После долгого ожидания дверь загремела замком и медленно открылась.

- Ташенька?! - перед ней, слегка покачиваясь в звуках тяжелого рока, стоял взлохмаченный Ярослав, на лице у которого расплылась идиотская улыбка.

Переступив порог, Наташа поморщилась от пивного перегара, которым несло о Ярослава. Прикрыв дверь за собой, она набрала побольше воздуха в легкие и начала заготовленную тираду:

- Ярослав Иванович! Я пришла высказать всё, что я о Вас думаю! Вы обманом воспользовались моей слабостью в больнице и заставили врать моему руководителю по аспирантуре и директору института! Вы пользуетесь людьми, как марионетками, а я не собираюсь плясать ни под чью-либо дудку! Я всегда сама отвечаю за свои поступки, и не надо меня прикрывать из ложного героизма. Короче, я написала заявление с просьбой об отчислении из аспирантуры… - бойко начав, она все медленнее выговаривала припасенные фразы, смотря, как они бьют по беззащитным глазам Славы. С каждой фразой его глаза становились все грустнее и виноватей, пока Славка совсем не стал похож на побитую собаку. "Что-то здесь не так! Кажется, я действительно застала его врасплох!" Она вдруг заметила, что Слава все это время держит ее за руку. Потом он накрыл ее пальцы ладонью другой руки, поднес ко рту и прикоснулся к ним губами.

- Ташенька, здравствуй! - еще раз, уже шепотом, произнес Слава.

Наташа долго молчала, вглядываясь в эти немного пьяные, извиняющиеся глаза, и вдруг, все встало на свои места - как кубик Рубика собирается целыми гранями, как цифровая дверь сейфа открывается со щелчком, как пазл вдруг выстроится в ясную картинку. Он был самим собой, не все это время в институте, а в больнице, когда успокаивал Наташу. И сейчас, здесь - он настоящий! Она вдруг все поняла, и ничего больше не надо было объяснять. И шла она сюда не ругаться, а за последней призрачной надеждой на счастье, спрятавшейся где-то в подсознании. Надеясь, где-то глубоко внутри себя на то, что он все-таки не обманул ее тогда, в больнице.

И тут Славка выкинул, наверно спьяну (трезвый бы он, конечно, не решился), трюк, который окончательно изменил ситуацию. Он, вдруг, грохнулся перед Ташей на колени, обнял ее ноги в охапку, и уткнувшись ей в живот промычал оттуда:

- Ташенька! Прости меня! Я хотел тебя спасти! Нам нельзя было тесно общаться, чтобы не заподозрили сговор! - Славку вдруг понесло. Его тело само сообразило, что он обнимает прекрасное девичье тело и совсем не по-дружески. Под стиснутыми руками оказались как раз наиболее соблазнительные места, туго обтянутые джинсами и упруго поддающиеся ладоням.

Наташа напряглась. Внизу живота что-то свернулось в тугой клубок и рвануло вверх, обдавая жаром грудь и голову. Ноги стали подкашиваться. Она запустила ладони во всклоченные Славкины волосы и, задыхаясь, взмолилась слабым голосом:

- Славочка, миленький, я сейчас упаду!