Пирамиды Наполеона

— Боюсь, что бин Садр и его головорезы доберутся сюда нашим путем, если бочонок пороха открыл им проход, — сказал я. — Но поскольку у подвесок медальона две стрелки, то второй туннель должен выходить на восточную сторону. Если повезет, мы найдем второй выход, закроем за собой восточную дверь и смоемся задолго до того, как эти бандиты обнаружат наше исчезновение.

— Вид этих сокровищ наверняка ошеломит и задержит их, — сказала Астиза.

— Тем лучше.

Угрожающий скрежет и грохот сопровождался тихим шуршанием ручьями осыпающегося песка. Вдруг взрыв привел в действие какой-то древний защитный механизм? Казалось, весь подземный мир ожил и возроптал. Сверху донеслись отдаленные крики прихвостней Силано, спускавшихся по туннелю.

Захватив с собой посох бин Садра, я повел Астизу к порталу у восточного края озера. От него отходили два коридора, один шел вниз, другой наверх. Мы выбрали верхний путь. Наверняка он вскоре выведет нас к поднимающемуся туннелю, примерно напротив того, по которому мы спустились. Этот туннель поднимался под тем же углом, но к восточной стороне пирамиды. Однако чем выше мы поднимались, тем громче становились разрушительный скрежет и зловещее шуршание.

— Как-то душновато стало, — с тревогой заметил я.

Вскоре мы поняли, что произошло. Углубления в потолке, замеченные мной в западном туннеле, имелись и здесь, и в каждом из них торчала гранитная плита, словно темный зуб из каменной десны. Эти плиты неуклонно опускались, закрывая проход любым беглецам. Три таких опускающихся заслона были установлены в туннеле один за другим. Песок, запасенный где-то в недрах пирамиды, вероятно, служил противовесом, удерживающим эти глыбы в состоянии равновесия. А теперь, после грубого вмешательства Силано, сработал какой-то механизм, и он начал высыпаться. Безусловно, точно так же закрывается и проход, по которому мы вошли. Значит, мы окажемся здесь запертыми в ловушке вместе с бандой бин Садра.

— Скорей! Может, успеем проскользнуть под ними!

Я бросился вперед.

Астиза решительно удержала меня.

— Нет! Они раздавят тебя!

Пытаясь вырваться от нее, я понял, что она права. Скорее всего, я успел бы проскочить под первой плитой и даже под второй. Но третья уж точно должна была раздавить меня либо навечно запереть между двумя гранитными блоками.

— Здесь должен быть другой выход, — сказал я скорее с надеждой, чем с уверенностью.

— На медальоне показаны только две ветви. — Она оттащила меня назад за мои ожерелья, точно собаку на поводке. — Я же говорила тебе, что все это не к добру.

— Погоди. Мы же видели еще один спускающийся туннель. Вряд ли защитные механизмы навсегда закрывали доступ сюда.

Мы спешно повернули обратно к подземному озеру с островком. Подходя к этому залу, мы заметили слабый свет, и вскоре подтвердилось худшее. Несколько арабов уже ликовали подобно мне на острове сокровищ, выхватывая друг у друга лучшие драгоценности. Потом они заметили наши факелы.

— Американец! — крикнул бин Садр, его слова эхом разнеслись над водой. — Тот, кто убьет его, получит двойной куш! А другую двойную долю я дам тому, кто доставит мне женщину!

А где же Силано?

Не удержавшись, я вызывающе погрозил мерзавцу его же посохом, что подействовало на него, словно красная тряпка на быка.

Бин Садр и двое его приспешников, прыгнув в алебастровую лодчонку, едва не перевернули ее, но все же она выправилась и по инерции заскользила в нашу сторону. Вторая троица просто вошла в холодную воду и быстро поплыла к берегу.

Не имея другого выбора, мы бросились к спускающемуся туннелю. Он вроде бы также следовал в восточном направлении, но углублялся в скальную известняковую породу. Я с ужасом представлял себе тупиковый коридор типа того, что мы осматривали с Наполеоном. Однако теперь мы слышали другой усиливающийся звук, глухой и гулкий рев бегущей подземной реки.

Может быть, именно она вынесет нас на свободу!

Вскоре мы оказались в пещере, почти точно описанной Данте. Коридор закончился каменной площадкой, выступавшей в очередной пещерный зал, слабо освещенный огненно-красными отблесками. Источник света находился в такой глубокой и туманной яме, что я не смог разглядеть ее дна, хотя из глубины исходил неровный свет, подобный вспыхивающим от ветра углям. Он явно имел какую-то неземную природу и пульсировал, точно сердце самого Гадеса.[62] Песчаный, усыпанный щебнем склон подходил к самым краям освещенной изнутри бездонной ямы. А в ее глубине что-то зловеще двигалось, тяжеловесное и неповоротливое. Над этой пропастью изгибался потрескавшийся и выщербленный каменный мостик, не имевший никаких перил или парапетов. Он был покрыт синими глазурованными плитками с желтыми звездами, словно выгнутый и перевернутый купол храма. Стоит соскользнуть с него вниз, и все будет кончено раз и навсегда.