Пирамиды Наполеона

А почему нет? Именно здесь, в Тулоне, благодаря смелой пушечной атаке он выгнал из города англичан и роялистов и вырос от капитана артиллерии до бригадного генерала. Он пережил террор и краткое тюремное заключение, женился на Жозефине, честолюбивой вдове недавно гильотинированного генерала Богарне, помог подавить массовый контрреволюционный мятеж в Париже, а в итальянском походе, приняв руководство оборванной и едва ли не босоногой армией, одержал ряд потрясающих побед над австрийцами. Его воины с восторгом говорили о нем, как о Цезаре, и Директорию весьма радовала дань, поставляемая им в оскудевшую казну. Наполеон стремился превзойти Александра, а его гражданским начальникам хотелось направить его неугомонные честолюбивые замыслы за пределы Франции. Египет прекрасно подходил по всем статьям.

Каким героем он выглядел тогда, задолго до его дворцовых, венценосных дней! Небрежно падающие на лоб пряди волос обрамляли узкое лицо с римским носом, классической формы поджатыми губами и заметной ямочкой на подбородке, и все это озарялось взглядом темно-серых лучистых глаз. Понимая людскую жажду славы и приключений, он обладал талантом общения с воинами и выглядел всегда именно так, как по общим представлениям должен выглядеть герой: отличная выправка, высоко поднятая голова, взгляд, устремленный в неведомую даль. Он принадлежал к тому типу людей, чье поведение, наряду со словами, вселяет уверенность во всех предпринимаемых действиях.

На меня также произвело впечатление и то, что он возвысился благодаря своим личным достоинствам, а не родовитому происхождению — это как раз совпадало с американскими идеалами. В сущности, он был таким же переселенцем, как мы, — не вполне француз, приехавший с Корсики в казармы французского военного училища. В юности его честолюбивые стремления не простирались дальше независимости родного острова. Во всех дисциплинах, кроме математики, он числился заурядным курсантом, был неловок в общении, склонен к уединению, не стремился обзавестись влиятельными наставниками или покровителями, а окончание учебы совпало с ошеломляющим революционным переворотом. Его острый ум, подавляемый жесткими правилами военного училища, вырвался на свободу, обнаружив необходимую для осаждаемой Франции живость и изобретательность. Когда в критической ситуации проявились его военные таланты, бесследно исчезло предубеждение, с которым зачастую сталкивался этот неотесанный островитянин из третьесортной знати. Неуверенность в себе и терзания юношеского возраста слетели с него, словно неказистый плащ, и ему удалось стать обаятельным мужчиной, избавившись от неуклюжих манер. Вряд ли Наполеон проникся идеалами революции, скорее, его устраивало то, что она выводила на прямую дорогу к власти способных людей и не ограничивала честолюбивых замыслов. Конечно, консерваторы, подобные Сиднею Смиту, не могли понять, что именно это роднит американскую и французскую революции. Бонапарт достиг власти исключительно благодаря собственным способностям.

Однако взаимоотношения Наполеона с людьми выглядели на редкость странно. Он обладал неоспоримым обаянием, и его поступки и проявления характера всегда были практически оправданны — нерешительность, отстраненность, подозрительность, напряжение — словно он, как актер, исполнял заданную роль. Энергия исходила от него, словно жар от взмыленной лошади, а его взгляд порой соперничал с яркостью зажженного канделябра. Он умело манипулировал людьми, используя тактику кнута и пряника, — множество раз мне довелось испытать на себе его неотразимое влияние. Но он мог мгновенно переключить все свое внимание на кого-то другого, и тогда вам вдруг казалось, что солнце скрылось за грозовой тучей, а порой, находясь в заполненном людьми зале, мог вообще замкнуться в себе и так же пристально, как только что взирал на вас, уставиться в пол печальными глазами, полностью погрузившись в мир собственных мыслей. Одна парижанка, описывая это отрешенное выражение лица, сравнила его с пугающей встречей на темной аллее. При себе он частенько таскал потрепанный экземпляр гётевских «Страданий юного Вертера», романа о самоубийственной и безнадежной любви, перечитанного им не менее шести раз. Мне предстояло увидеть, как разыграются его мрачные страсти в битве у пирамид, принеся с собой и триумф, и ужас.

Лишь после восьми часов морского парада мимо флагмана прошел последний корабль с неизменно развевающимся на мачте триколором. Перед нами выстроилось множество кораблей: сорок два фрегата и сотни транспортных судов. Солнце уже клонилось к закату, когда наш флагман наконец двинулся в путь, словно мать-утка за своим выводком. Французский флот растянулся по морю на две квадратные мили, большие военные корабли сбавили скорость, чтобы малые торговые суда смогли догнать их. Когда к нам присоединились другие конвои, то наш флот, растянувшийся уже на четыре квадратные мили, потащился вперед со скоростью трех узлов в час.