Пирамиды Наполеона

— Однако точное место его восхода все-таки неизвестно. Каждый год зодиакальный цикл завершается немного раньше относительно видимого кругового пути Солнца среди звезд, поскольку колебания Земли относительно своей оси подобны вращению конуса на шпиле, эта ось совершает в небе оборот с периодом, равным двадцати шести тысячам лет. За длительные периоды времени это видимое относительное положение созвездий заметно сдвигается. Двадцать первого марта нынешнего года Солнце, так же как во времена Христа, встало в созвездии Рыб. Наверное, именно поэтому ранние христиане выбрали рыбу своим символом. Но до рождения Иисуса двадцать первого марта Солнце вставало в созвездии Овна, эпоха которого продолжалась на земле две тысячи сто шестьдесят лет. Ей предшествовала эпоха Тельца, в которую, быть может, и построили эти пирамиды. Эпоху Рыб по прошествии очередных двух тысяч ста шестидесяти лет сменит эпоха Водолея.

— Водолей особо почитался египтянами, — добавил Монж. — Многие полагают, что знаки зодиака придумали греки, но на самом деле они появились гораздо раньше, одни в Вавилоне, а другие — в Египте. Изливающий кувшины воды Водолей символизировал ежегодный подъем воды в Ниле, жизненно важный для удобрения и орошения полей в Египте. Первая человеческая цивилизация зародилась в самом удивительном месте на земле: Сад Эдема, зеленый речной оазис посреди негостеприимной пустыни, страна неизменно жаркого солнца и редких дождей, снабжаемая водой из реки, истоки которой до сих пор неизвестны. Защищаемая от врагов Сахарой и Аравийскими пустынями, она неизменно процветала в этом полном контрастов мире благодаря таинственному ежегодному циклу под сводом безоблачного звездного купола, и этот мир идеально подходил для зарождения и развития религии.

— То есть это устройство вычисления годового цикла Нила?

— Возможно. Или по нему вычисляли благоприятное время для каких-то обрядов или действий. И мы надеемся, что вы поможете нам разгадать, чем же именно они занимались.

— И кто же мог сделать такой календарь?

— Нам неизвестно, — ответил Монж. — Мы впервые встречаем такую символику, и у мальтийских рыцарей нет никаких записей по поводу происхождения этой реликвии. Ее могли изготовить как иудеи, так и египтяне, греки, вавилоняне или вовсе никому не известный народ.

— Несомненно, месье Монж, эта задачка для вашего ума, не для моего. Вы же математик. Я постараюсь помочь, чем смогу.

— Естественно, все мы постараемся помочь. Послушайте, Гейдж, никто из нас пока не представляет, что все это означает. Но на мой взгляд, такой усиленный интерес к вашему медальону означает, что он является частью некой сложной и важной загадки. Как американцу вам разрешили участвовать во французской экспедиции. Наш Бертолле оказал вам известное покровительство. Но это не просто акт благотворительности — от вас требуются ваши знания и умения. Бонапарт стремится в Египет по множеству причин, и в том числе ради изучения тайн могущества древних египтян. Их процветание может быть связано с магией, прикладными искусствами и электричеством. И вот вы, ученик Франклина, являетесь к нам с этим таинственным медальоном. Уже одно это наводит на некоторые мысли. Вступая в неведомый мир, держите в уме эти факты. Да, Бонапарт стремится покорить страну. А вам надо всего лишь разгадать загадку.

— Но как узнать, какую именно загадку нужно отгадать?

— Например, каковы истоки нашего происхождения. Или почему все-таки нас изгнали из рая.

* * *

Я вернулся в каюту, где жили мы с Тальма и лейтенантом Мальро, ослепленный богатством сокровищницы и озадаченный предложенными мне для решения головоломками. Я не видел никакой связи между медальоном и двумя новыми раритетами, и никто, похоже, не имел представления, какую именно загадку мне полагалось разгадать. Десятилетиями чародеи и шарлатаны, подобные Калиостро, гастролировали по королевским дворцам Европы, утверждая, что открыли великие тайны Египта, хотя никогда толком не объясняли, что же именно они обнаружили. Они помешались на оккультизме. Скептики тихо усмехались, но мысль о том, что в стране фараонов сокрыты какие-то тайны, пустила корни. А теперь вдруг и я сам оказался среди этих помешанных. Чем больше тайн открывала наука, тем больше магии хотелось людям.

В эту летнюю жару на корабле я, по примеру моряков, приспособился ходить босиком. Уже собравшись залезть в койку, я вдруг заметил отсутствие своих башмаков и всполошился. И было отчего: ведь они служили мне и в качестве тайника.

Я встревоженно огляделся. Мальро, лежа в постели, что-то бормотал во сне. Я встряхнул за плечо Тальма.

— Антуан, я не могу найти свои ботинки!

Он открыл затуманенные сном глаза.

— Зачем они тебе?

— Просто интересно, куда они подевались.

Он перевернулся на другой бок.

— Может, боцман проиграл их в карты.