Пиранделло

ПИРАНДЕЛЛО. Не изменяю.

АКТРИСА. Голос у тебя такой, будто ты сожалеешь о верности ей. У тебя есть выбор, знаешь ли. Ты можешь выбрать ту жизнь, которая тебя устроит. Если в этой ты такой несчастный, такой одинокий, так ли необходимо отказывать себе в удовольствиях, чтобы оставаться верным той, кто лишает тебя всего?

ПИРАНДЕЛЛО. В идеальном мире мне было бы приятно разделить жизнь с женщиной, которая в своем уме.

АКТРИСА. И однако мы посвятили себя театру, который зачастую контролируется посредственностями. Среди них, по большей части, глупцы и лишь несколько гениев, но они совершенно безумны.

ПИРАНДЕЛЛО. Это правда. Первую пьесу я написал в двенадцать лет и поставил на лестничной площадке в нашем саду. Все закончилось скандалом. Спектакль смотрели с интересом, но в какой-то момент мальчишка, который расстроился из-за того, что я не дал ему роль, выпрыгнул из-за колонны и помочился на сцену. На самом деле это была самая запоминающаяся и честная часть представления. Подозреваю, что все, написанное мною для театра, проистекает, образно говоря, из того начального прегрешения. Меня тянет в театр, потому что здесь, как мне представляется, больше правды, чем где-либо еще. Театр создан из лжи, но все остальное – тоже. А в театре, по крайней мере, мы точно знаем, что создаем некую ирреальность с тем, чтобы исследовать возможные реальные ситуации, которые нам не дано увидеть, когда мы находимся в мире, прикидываясь, будто знаем, что реально. Если я должен провести жизнь, бродя в темноте и находя что-либо только на ощупь, я бы предпочел, чтобы происходило это в театре.

АКТРИСА. Иногда, по ходу репетиции, я смотрю на тебя, и у меня разрывается сердце. Выглядишь ты самым грустным человеком на этой земле, и я ощущаю всесокрушающее желание утешить тебя.

ПИРАНДЕЛЛО. Мне очень приятно, что ты это чувствуешь.

АКТРИСА. Так ты хочешь?

ПИРАНДЕЛЛО. Хочу что?

АКТРИСА. Чтобы я утешила тебя. Потому что, если этой ночью тебе нужна компания, дай мне знать. Я все сделаю. Останусь с тобой. И утешу тебя.

(Пауза).

ПИРАНДЕЛЛО. Как бы мне этого ни хотелось, а мне очень, очень хочется, и я чувствую, какое нас ждет блаженство, привести это может к ситуации, которая в итоге вызовет только сожаление у нас обоих. И твое сожаление больно ударит меня. Это навсегда отравит наши взаимоотношения, поставит под угрозу нашу совместную работу. У нас сейчас прекрасные рабочие отношения. Близкие рабочие отношения. И я это ценю.

АКТРИСА. Можем мы только отделить одно от другого? Наша работа будет в одной реальности, а личные отношения – в другой?

ПИРАНДЕЛЛО. История общения мужчины и женщины, как в театре, так и за его пределами, однозначно указывают на крайне малую вероятность того, что у нас может получиться.

АКТРИСА. Другими словами, ты меня не хочешь.

ПИРАНДЕЛЛО. Вопрос не в том, чего я хочу.

АКТРИСА. Разумеется, вопрос именно в том. Все происходящее с нами определяется вопросом: а чего хочет человек? Что еще имеет значение?

ПИРАНДЕЛЛО. Я просто думаю, что твоя карьера будет успешнее, а личная жизнь счастливее, если мы не станем добавлять в наши отношения еще один уровень сложности.

АКТРИСА. Еще один уровень сложности?

ПИРАНДЕЛЛО. Я хочу сказать…

АКТРИСА. Ладно. Отлично. Извини, что потревожила.

ПИРАНДЕЛЛО. Ты меня не потревожила. Наоборот, я рад…

АКТРИСА. Я поняла. Все прекрасно. Я вернусь в свой номер и поучу роль. Это не проблема. Не хватает мне только стать дополнительным уровнем сложности в твоей жизни. Увидимся утром. (Уходит).

ПИРАНДЕЛЛО. Нет. Подожди. Я не хотел…

ДУЧЕ. Разумеется, ты последовал за ней в ее номер.

ПИРАНДЕЛЛО. Нет.

ДУЧЕ. Не последовал? Потому что ты получил официальное предложение последовать за ней, обнять и овладеть в порыве страсти.

ПИРАНДЕЛЛО. Но как человек может знать такое?

ДУЧЕ. Это понял бы и идиот.

ПИРАНДЕЛЛО. Я принял ее слова за чистую монету.

ДУЧЕ. Она не хотела, чтобы ты принял ее слова за чистую монету. Она хотела, чтобы ты последовал за ней в ее номер и набросился на нее. Или ты думаешь, что эта женщина глубокой ночью пришла к тебе полураздетой, чтобы выслушать историю о мальчике, писающем на сцене?

ПИРАНДЕЛЛО. Я не телепат. Откуда мне знать мысли другого человека? Особенно женщины. Она могла думать, о чем угодно.

ДУЧЕ. Позволь уточнить. Молодая красавица-актриса глубокой ночью, в обольстительном халатике, приходит в твой номер с предложением утешить тебя, ты рассказываешь ей историю о писающем на сцене мальчике и указываешь на дверь?

ПИРАНДЕЛЛО. Я не указывал ей на дверь. Она ушла сама.

ДУЧЕ. И тебе в голову не пришло последовать за ней и заняться любовью у нее в номере?

ПИРАНДЕЛЛО. Разумеется, нет. За кого вы меня принимаете?

ДУЧЕ. На мужчину ты не похож, это точно. Ты не находил эту женщину привлекательной?

ПИРАНДЕЛЛО. Я находил ее невероятно привлекательной.

ДУЧЕ. Но никак это не выказал?

ПИРАНДЕЛЛО. Я не мог изменить жене.

ДУЧЕ. Да почему, черт побери?

ПИРАНДЕЛЛО. Потому что это неправильно.