Пиранези

Судя по всему, Д’Агостино вела дневник всю жизнь, начиная с ранней юности. Первые тетради (1973–1980) хранятся в доме ее родителей в Лите. Они написаны по-английски. Дневник, который она вела ко времени своего исчезновения (весна 1990), нашли в клинике, где работала Д’Агостино. Это причудливое смешение иероглифов и описаний (возможно, образов, увиденных во сне?) на английском. Ангарад Скотт неоднократно пыталась расшифровать записи, но успеха не добилась.

В начале 1990 г. Д’Агостино работала в регистратуре медицинской клиники в Уэлли-Рейндж. Там она подружилась с одним из врачей, своим ровесником Робертом Олстедом. К этому времени ее восторженное отношение к Арн-Сейлсу заметно остыло. Она сказала Олстеду, что ее жизнь — каторга, но она благодарна Арн-Сейлсу за то, что он открыл ей путь в более прекрасный мир, и там она счастлива. Олстед не знал, как это понимать. После ее исчезновения он сказал полиции, что Д’Агостино не употребляла наркотиков и он в этом совершенно уверен, в противном случае не разрешил бы ей работать в клинике.

Когда Арн-Сейлс узнал о ее дружбе с Олстедом, он устроил ей очередную сцену ревности и потребовал уволиться с работы. На этот раз Д’Агостино отказалась.

В первую неделю апреля она не пришла на работу. Через два дня Олстед, так и не сумев с ней связаться, позвонил в полицию. Поиски Д’Агостино не дали результата.

Бедный Джеймс Риттер

Вторая запись от Двадцатого дня Восьмого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

В Дневнике № 21 две записи о Джеймсе Риттере: на странице 46 и на странице 122. Первая озаглавлена: «Позор Лоренса Арн-Сейлса».

Карьера Арн-Сейлса, и прежде сомнительная, резко оборвалась в апреле 1997 г., когда приходящая уборщица обнаружила лужицу бурой жидкости, вроде бы подтекавшей из-под стены в одной из комнат. Комната эта была спальней и, по словам Арн-Сейлса, не использовалась. Однако женщина видела, что спальня используется, поэтому убирала и там. Она вытерла лужицу. Затем понюхала тряпку. Пахло мочой и калом. Из-под стены вытекло еще немного жидкости. Женщина толкнула стену, и та слегка подалась. Женщина приложила к ней ухо. Потом вызвала полицию. За стеной — фальшстеной — полиция обнаружила каморку, а в ней — молодого человека, очень больного и совершенно не в себе.

Научной карьере Арн-Сейлса пришел конец. Суд (широко освещавшийся в прессе) приговорил его к трем годам заключения. Впрочем, в тюрьме его обвинили, что он подстрекал других заключенных к насильственным действиям и бунтам. В итоге он отсидел четыре с половиной года и вышел на свободу в 2002-м.