ДОРОГОЙ 16!
ПОКА ТЫ ОСТАЕШЬСЯ В НАШИХ ЗАЛАХ, ДРУГОЙ БУДЕТ ПЫТАТЬСЯ ТЕБЯ УБИТЬ. У НЕГО ЕСТЬ ПИСТОЛЕТ!
Я СТЕР ТВОЕ ПОСЛАНИЕ, НЕ ЧИТАЯ. ТВОИ СЛОВА НА МЕНЯ НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛИ. ТЕБЕ НЕ УДАЛОСЬ СВЕСТИ МЕНЯ С УМА. ТВОЙ ПЛАН ПРОВАЛИЛСЯ.
ПОЖАЛУЙСТА! ВЕРНИСЬ ОБРАТНО В СВОИ ДАЛЕКИЕ ЗАЛЫ!
ПИРАНЕЗИ
Я задаю Другому вопрос
Сегодня в десять утра я пошел во Второй юго-западный Зал на встречу с Другим.
Он стоял у Пустого Пьедестала, одетый в темно-коричневый костюм и рубашку цвета хаки. Ботинки у него были каштанового цвета, блестящие.
— Я хочу задать тебе вопрос, — сказал я.
— О’кей.
— Почему ты не был со мной честен?
Другой глянул холодно и сказал:
— Я всегда с тобой честен.
— Нет, — ответил я. — Почему ты не сказал, что номер шестнадцать — женщина?
На лице Другого в мгновение ока сменилось несколько выражений: заносчивое желание все отрицать, досада и недовольное согласие с услышанным.
— О’кей, — признал он. — Упрек по-своему справедлив. Но я и не говорил тебе, что она не женщина.
Я только закатил глаза — таким жалким было это оправдание.
— Я несколько месяцев говорил о номере шестнадцать «он», и ты ни разу меня не поправил. Почему?
Другой вздохнул:
— О’кей. Я ничего не говорил, потому что знаю тебя, Пиранези. Ты романтик. Да, ты называешь себя ученым и сторонником разума. По большей части так оно и есть. Но ты еще и романтик. Я знал, тебя трудно будет убедить, что номер шестнадцать представляет угрозу. Сказать, что она женщина, значило бы еще усложнить задачу. Женщина заинтересовала бы тебя куда больше. Ты даже мог бы в нее влюбиться. И уж точно не удержался бы от разговора с ней. Понимаю, тебе трудно в это поверить, но я правда о тебе заботился. Жизненно важно, чтобы ты не доверял номеру шестнадцать, поскольку номер шестнадцать — само коварство. Понимаешь?
Молчание.
— Что ж, — сказал я наконец. — Спасибо, что заботился обо мне. Не думаю, что так легко поддался бы женщине, как ты считаешь. Впредь, пожалуйста, не надо ничего от меня скрывать.
— Справедливо. — Другой нахмурился. — А как ты узнал? — Голос у него стал резкий, встревоженный. — Ты ведь не разговаривал с ней?
— Нет. Я видел ее в Шестом северо-западном Зале и слышал ее голос. Она меня не видела.
— Ты слышал ее голос? — Другой встревожился еще больше. — С кем она говорила?
— С грачами.
— А… — Пауза. — Как странно.
Я решаю поискать Лоренса Арн-Сейлса в Указателе
В одном Другой прав. Я мыслю не так рационально, как прежде о себе думал. Я посмеивался над Другим (мысленно), когда замечал, что им движет себялюбие или гордость. И был уверен, что уж сам-то я руководствуюсь исключительно разумом. Однако я обольщался на свой счет. Рациональный человек не заговорил бы с Пророком в Первом северо-восточном Зале. Рациональный человек тер бы Плиты в Шестом северо-западном Зале, пока не уничтожил послание 16 до последнего слова.
Завораживает меня не то, что 16 — женщина, по крайней мере, не только это. Куда важнее, что она — еще один человек. Мне хочется узнать о ней как можно больше — вернее, столько, сколько я могу узнать и не сойти с ума. (Это самое трудное.)
Я не сказал о послании, которое оставила мне 16. Не сказал и о том, что увидел на Полу куски слов и фраз и не стал стирать их до конца.
…ВАЛЕНТАЙН КЕТТЕР(ЛИ)… Это относится к Другому. Пророк сказал, что Другого зовут Вэл Кеттерли. Неудивительно, что 16 пишет про Другого, ведь, по словам Другого, 16 им одержима и хочет его уничтожить.
…(Б)ЫЛИ НАМЕЧЕНЫ ДРУГИЕ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ЖЕРТВЫ, И Я… Хвастается ли 16 другими своими жертвами? Вредом, который причинила или намерена причинить? Неясно.
…УЧЕНИК ОККУЛЬТИСТА ЛОРЕНСА АРН-СЕЙ(ЛСА)… Все снова и снова ведет к одному и тому же человеку, Лоренсу Арн-Сейлсу, который, я полагаю, и есть Пророк.
…(ПР)ОБЫЛ ТУТ ПОЧТИ ШЕСТЬ ЛЕТ, И КАК ТЫ… Непонятно, к чему это относится.
…ВЫХОД РАСПОЛОЖЕ(Н)… Загадочный фрагмент. Вроде бы 16 хочет сообщить мне, где выход. Но я знаю эти Залы, все их входы и выходы. Она не знает.
Я искал 16 в моем Указателе на то имя, которым ее назвал Другой. Ее там нет. Так что я поищу Лоренса Арн-Сейлса.
Лоренс Арн-Сейлс