Пираньи

– Что случилось?

Я никогда не видел, чтобы она курила среди бела дня.

– Ты не предупредил меня, что эта шлюха приедет на совет, – сердито сказала она.

– Я же сказал, что приедут все. Она – один из держателей акций. Я не мог не пустить ее.

– Я ей не доверяю.

– Ты просто ревнуешь, – заметил я. – Забудь об этом. У нас с ней чисто деловые отношения. Пройдет день, и ты ее больше никогда не увидишь.

– Я, может быть, и не увижу, а ты?

– Не говори глупостей. Я тоже не увижу.

– Я действительно ревную, – призналась она, – в ней что-то есть.

– Все давно в прошлом.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Правда?

– А вот ты – сегодняшний день, – сказал я, целуя ее. – Ты моя малышка.

– Прости меня. Я просто расстроилась. Мы подошли к лифту.

– Все уже на месте? – спросил я.

– Да, все там, собрались пораньше. Шепард и его юрисконсульт Джитлин, Макманус из «Американского банка», Пичтри и его помощник Шифрин, шлюха со своим банкиром из Канады, целая группа из DB&L, Сиддели, юрисконсульт, представляющий «Милленниум», а от нас Джим Хэндли с бухгалтером Дэйвом Блитцем и я как секретарь и стенографистка.

Мы поднимались вверх.

– Хитрюга, – сказал я ей, улыбнувшись. – Мне нужно было самому догадаться, что ты найдешь способ попасть на заседание.

– Я еще не совсем сошла с ума, чтобы оставить тебя с этой женщиной в одной комнате.

Когда я вошел в зал, то сразу заметил, что на меня смотрят с интересом. Я встал во главе стола, Ким села слева от меня. Перед ней стоял магнитофон и стенографическая машинка.

– Доброе утро, миссис Джарвис и джентльмены. Сначала я хочу поблагодарить вас за то, что вы собрались здесь, хотя мы не сумели заблаговременно известить вас. Как вы знаете, последние два месяца я изучал дела и проблемы «Милленниум» и совершенно уверен, что настал момент посмотреть правде в глаза. Наша компания по уши завязла в болоте, ее дохода не хватит даже на две недели работы. В этих условиях даже известная всем одиннадцатая глава не спасет нас. У нас нет ни движимого имущества, которое можно было бы продать, ни недвижимого имущества, которое бы приносило доходы, на которые мы могли бы существовать, пока дела не наладятся. Мы стоим перед двумя возможными вариантами: либо чье-то покровительство и начало осуществления плана по реорганизации, либо аукцион. Ни один из вариантов нам не подходит. Мы потеряем все.

Все молчали, потом заговорил судья Джитлин. Он сразу взял быка за рога.

– Если компания лопнет, – сказал он, – то только два человека пострадают по-настоящему: мистер Шепард и миссис Джарвис. Каждый из них вложил в эту компанию по четыреста миллионов долларов.

– Совершенно справедливо, – вмешался я, – но Шепард должен мне восемьдесят пять миллионов. И пока я не вижу, как он сможет мне вернуть эти деньги, так что я тоже оказываюсь в убытке.

– Вы сказали ему, что будете поддерживать его, – спокойно сказал судья. – Вы знали, что вам придется внести все четыреста миллионов.

– Это не внесено в документы. И вы никогда не говорили мне, до какой степени плачевно положение компании.

– Мы привлечем вас к ответственности и вытряхнем из компании.

– У меня есть расписка на восемьдесят пять миллионов, подписанная Шепардом. И у меня больше оснований привлечь вас к ответственности.

– Вы просто проходимец! – не сдержался судья.

– Такова жизнь, как говорят французы, – ответил я. – А жизнь меняется.

Мистер Киннард, канадский банкир Альмы, взглянул на меня.

– Каким образом все это отразится на нас? – спросил он.

– Не знаю, – сказал я. – Заем был дан покойному мистеру Джарвису. И я слышал, что его акции перешли к компании в качестве дополнительного обеспечения.

– Но вы утверждаете, что эта компания ничего не стоит, – сказал он.

– Все, что я могу сделать для вас, это выразить сочувствие, – ответил я.

– Джед, ты просто разбойник! – воскликнула Альма. – А я-то думала, что могу рассчитывать на тебя!

Она начала всхлипывать.

– В личных делах ты можешь на меня рассчитывать, – снова заговорил я. – Но это не личные дела, это бизнес, Альма.

Несмотря ни на что я восхищался ею. Такой актерской игры я еще никогда не видел. Оскорбленная женщина, а вовсе не заговорщица. Интересно, использовала ли она эти же самые ухищрения, пытаясь заполучить право контроля над состоянием Джарвиса у двух его сыновей.

– Подождите минуточку, – сказал Шепард. Он окинул меня проницательным взглядом.

– Вы же собрали нас всех здесь на совещание не только для того, чтобы сообщить нам, что компания лопнула. Мы все и так это знаем. У вас еще что-то на уме.

Я улыбнулся ему.

– Вы правильно догадались, Брэд.

– Вы хотите заправлять в компании, – сделал предположение Шепард.

– Нет, Брэд. Я хочу купить ее.

– Вы совсем с ума сошли.

– Может быть, мне больше повезет. Я дам вам пятьдесят процентов на доллар за вашу долю.

– Так не пойдет, – запротестовал Брэдли. – Мы с Джарвисом договорились, что я выкуплю его долю за сто процентов.

– Джарвис мертв, – заметил я. – А вот миссис Джарвис может быть более сговорчивой.

Альма посмотрела сперва на меня, потом на своего банкира из Канады мистера Киннарда.

– Что вы думаете?