Пиранья. Охота на олигарха

Фургончик плавно, без малейшего писка и визга тормозов остановился в метре от желтой двери, распахнулась левая боковая дверца, и Мазур с двумя сподвижниками ринулись внутрь – все трое в камуфляже и скрывающих лицо масках, с короткими автоматами наперевес. Говоря по секрету, все три АКСУ были не более чем макетами, которые в определенных магазинах может купить любой, были б деньги, – но выглядели трещотки убедительно, как две капли воды напоминая настоящие...

Они не бежали – просто достаточно быстро и целеустремленно шагали по неширокому коридору, грохоча высокими ботинками с лихой наглостью уверенных в себе людей. Наглость, как говаривал Мазур, – сестра таланта...

Слева, за широким проемом без двери, располагалась кухня, откуда шибануло скопищем аппетитных запахов. У здоровенной электроплиты застыли недоумевающие три повара – два несомненные славяне, один – стопроцентно азиатского типа, то ли настоящий китаец, то ли работавший под такового киргиз («Баллада» себя в рекламе позиционировала как заведение с натуральной китайской кухней). Таращились на внезапно вырубившуюся плиту. Вся троица повернулась на гром-гром-гром от шагающих сапог – и окаменела окончательно, как многие мирные обыватели оцепенели бы на их месте.

Закамуфлированная троица, не сбиваясь с шага и не теряя темпа, достигла двери, на которой красовалась пластиковая табличка, возвещавшая всем, что именно здесь размещается «Сизов М.Г.». Вмиг определив, что открывается она внутрь, Мазур от всей души наподдал по ней рифленой подошвой, и она распахнулась, ясное дело с грохотом ударившись о стену.

Внутри и в самом деле, как следовало из агентурного сообщения, обнаружился субъект, чьи анкетные данные стопроцентно совпадали с информацией на табличке. Будучи без пиджака, висевшего на спинке стула, с распущенным узлом галстука, г-н Сизов за секунду до бесцеремонного вторжения грозных автоматчиков приобнимал за плечики молоденькое создание в коротеньком белом халате и, судя по позе, как раз пытался использовать служебное положение в личных целях. Классическая картинка из советского учебника политэкономии – акула капитализма цинично эксплуатирует бесправный пролетариат. Правда, создание, судя по явно циничной ухмылочке, вовсе не собиралось протестовать против диктата капитала.

Улыбочки так и приклеились к их физиономиям – терпеливо-циничная у юной поварихи или кто она там и похотливая у г-на Муслима. В следующий миг Атаман безжалостно разомкнул нежные объятия, заломил Муслиму руку за спину, согнув его в три погибели, нацелил головой в распахнутую дверь и в быстром темпе погнал к выходу. За ним, грозно держа автомат дулом вверх, испарился Кентавр. Мазур задержался ненадолго, похлопал по плечу остолбеневшую повариху и без всякой жалости к разлученным влюбленным посоветовал:

– Поищи другого папика, солнышко, этот годочков через пять вернется, и то если амнистия грянет...

Отдал честь и покинул комнату. Прыгнул в уазик, и замаскированное под убогого ветерана чудо техники рвануло со двора. Все произошло в считанные секунды, никто не успел ничего понять, а свидетели, ручаться можно, ничего толком рассказать не смогут, будут путаться в показаниях и преувеличивать. А впрочем, какие там показания властям... Стопроцентная вероятность: обслуга решит, что босса п р и х в а т и л и некие силовые структуры, – и никто не станет никуда звонить. А там хозяин и сам объявится, никто ж не собирается его под асфальт закатывать...

Они ненадолго притормозили в тихом местечке, тупике меж двумя рядами гаражей, где свидетелей не усматривалось ни единого. Атаман выскочил из машины, в два счета отодрал жесткую пленку, имитировавшую номера, – спереди и сзади. Под ними обнаружились настоящие, законные, легальные. И, между прочим, «говорящие», способные отпугнуть любого гайца.

Вот теперь можно было ехать не торопясь, соблюдая правила дорожного движения, не превышая и не нарушая. Они сложили автоматы в угол, сняли вязаные капюшоны с дырками для глаз, Мазур повернулся к съежившемуся на сиденье пленнику (прижатому к стеночке дружелюбно ухмылявшимся Атаманом) и жизнерадостно воскликнул:

– Вот так встреча, хвостом меня по голове! Кого я вижу! Вот так совпаденьице... Какими судьбами?

Муслим пребывал в полуобморочном состоянии. Всмотревшись, он узнал Мазура, и на лице у него отразилась трудноописуемая гамма чувств и эмоций: сначала – несомненная радость от того, что это, оказывается, не настоящий арест. Потом клиент вспомнил, при каких специфических обстоятельствах случилось их знакомство, и, судя по лицу, ему резко поплохело...

Жестом велев Атаману пересесть, Мазур сам уселся рядом с незадачливым ресторатором, дружески положил ему руку на плечо и спросил:

– Удивился?

Тот кивнул.

– Душа в пятки ушла? – продолжал Мазур.

Снова кивок.