Пиранья. Охота на олигарха

Мазур вошел. Кабинет был, как и следовало из сделанных в коридоре наблюдений, довольно обширный, занимавший всю левую половину офиса. Обставлен он был сугубо по-деловому, без ненужного украшательства – только картина на стене, изображающая старинный парусник, да казацкая шашка в ножнах, висящая на стене над креслом хозяина.

Абсолютно непринужденно усевшись в предназначенное посетителю кресло, Мазур жизнерадостно воскликнул:

– Надо же, настоящая сабелька! Неужто фамильная? Прадедушка, поди, был вахмистром собственного его императорского величества конвоя? Нынче модно искать корни – с микроскопом и с экскаватором...

– Да нет, – ответил человек за столом. – Это просто так.

– Понимаю, – сказал Мазур. – Шоб красиво було... Ну, здравствуйте, дорогой Василий Лукич. Вот и познакомились наконец, надеюсь, к обоюдному удовольствию? Это ваше мягкое и ненавязчивое внимание я уж давненько ощущаю на себе?

– Именно, – сказал хозяин.

Мазур беззастенчиво разглядывал его. В общем, ничего выдающегося – крепкий мужичок, близкий Мазуру по возрасту, определенно не из слабаков, с характером... и, между прочим, насколько можно судить по первым приблизительным наметкам, чертовски похож на словесный портрет того «джентльмена», что вместе с покойным Удавом толкнул Патрикеича на тернистый путь измены и предательства...

Мазур сказал:

– А позволено ли будет осведомиться, какого черта ты, Лукич, ко мне прицепился ни с того ни с сего? Или я тебе где-то ненароком дорогу перешел? Это где же?

Лукич улыбнулся открыто, обаятельно:

– Надо же, как у нас моментально установились самые теплые отношения...

– Далеко до теплоты, пожалуй, – сказал Мазур.

– Ну, тогда скажем – нормальные, рабочие. Есть возражения против такой формулировки?

– Да нет пока что, – сказал Мазур. – Итак?

– Ну что ж, Степаныч, разговор у нас будет долгий. Сам я не курю, но ты, так и быть, доставай свою отраву, ради дела потерплю часок.

– Что? – переспросил Мазур. – Полагаешь, мы с тобой тут битый час просидим?

– А то и дольше, – заверил Лукич. – Разговор серьезный, долгий, чует мое сердце, ты так просто на мои предложения не согласишься, тебя долго убеждать придется... Подожди. Я сейчас проявлю гостеприимство, нужно же гостя попотчевать, тем более что ты натуральный адмирал, тебе, пожалуй, почетный караул полагается. Но вот нет у меня почетного караула. Ничего?

– Ничего, – благосклонно кивнул Мазур.

Лукич нажал клавишу и распорядился:

– Света, поднос... Алкоголь будешь?

– Не пью с утра, – сказал Мазур. – Давайте-ка, сударь мой, внесем некоторую ясность. Ты, я вижу, обо мне довольно много знаешь...

– Ты б удивился, Степаныч, насколько много. Хочешь взглянуть?

Он достал из стола лист бумаги и положил перед Мазуром. Мазур взял его, не колеблясь. Поднял брови. На листе обыкновенной белой бумаги была напечатана его подробная биография – учебное заведение, которое он в свое время окончил, перечень стран, где доводилось работать (перечислено более чем три четверти), награды (практически все), нынешнее воинское звание и нынешнее место службы, поименованное полностью, без малейших ошибок (а ведь информация эта не каждому многозвездному служаке доступна). «Это не криминал, – подумал Мазур. – Даже в наши мутные времена есть тайны, к которым никакому криминалу не добраться. Подобные вещи утекают и з н у т р и...»

Вошла Света, принесла поднос с кофейными чашками и разнообразные пирожные. Вернув лист и дождавшись, когда за девчонкой закроется дверь, Мазур покачал головой:

– Лихо...

Не моргнув глазом, Лукич ответил:

– А это чтоб ты убедился: мы люди серьезные... Весьма.

– Вот, кстати, – сказал Мазур. – Где это мы?

– В моем кабинете.

– Ну, ты же сам понимаешь – я в более широком смысле. Что за фирма?

– «Сатурн». Частное охранное предприятие, детективное агентство, юридические услуги… Мы на одной из точек.

– «Сатурн»... – повторил Мазур. – Ну, по крайней мере в некотором вкусе тебе, Лукич, не откажешь. Не стали писать на вывеске какое-нибудь дурацко-пышое название, от которых сейчас не протолкнуться. Салон продажи тампаксов «Эксцельсиор». Ларек «Гранд»... да что там, я в Шантарске своими глазами видел над крохотным продуктовым магазинчиком вывеску «Вакханалий». Было дело...

– Мы – люди серьезные, а значит скромные, – сказал Лукич, – к лишней пышности не стремимся.

– А в отставку ты в каком звании ушел? – вкрадчиво спросил Мазур. – Не генерал, конечно... прости, не дотягиваешь... подполковник, а?

– Нечеловеческая у тебя проницательность, Степаныч, – усмехнулся Лукич. – Ведь угадал...

– Я способный, – скромно сказал Мазур. – Теперь попробуем определить, откуда ты, пташка божья... Армия отпадает. Точно. Значит... Мент позорный? – Он тихонько засмеялся: – Эк тебя перекосило при слове «мент»... характерная такая гримаса... Лубянский ты кадр, такое у меня впечатление.

Лукич несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши:

– Мои поздравления.

– Диссидентов, поди, обижал? Яйца в дверь засовывал?