Пиранья. Озорные призраки

– А, да что там вилять, – сказал Лаврик, непринужденно закидывая нога на ногу. – Отдельные несознательные личности нас именуют всевозможными жуткими терминами, наперечет неприглядными: мафия, мол, гангстеры, криминальный элемент, преступный синдикат... Лично я склонен придерживаться эпитета «деловые люди». В самом деле, если свести всю нашу деятельность к какой-то нехитрой формуле, выяснится, что мы занимаемся главным образом перевозкой и торговлей. Это исчерпывающее объяснение?

– Вполне, – невозмутимое сказал Майк. – Извольте в таком случае объяснить цель вашего визита...

– Собственно, тут и объяснять нечего, – сияя непринужденной улыбкой, сказал Лаврик. – Дело простое до скуки. Видите ли, друг мой, это наш островок. Всем, что касается определенных снадобий, неважно, в каком они виде – таблетки, порошочки, ампулки, курево, – здесь занимаемся мы, и только мы. Мы привозим, мы продаем. Монополия, извините. Чтобы добиться такого положения, как вы, быть может, догадываетесь, нам пришлось потратить уйму денег и трудов...

– Я примерно представляю.

– Совсем хорошо. Тогда вам должно быть понятно, каково нам было вдруг узнать, что на нашей, освоенной, завоеванной, можно сказать, нелегкими трудами территории вдруг объявляется некий совершенно беспринципный субъект, вздумавший возить сюда левый порошок... Я вас имею в виду, старина. Кого же еще? В общем, я уполномочен вам передать, что приличные люди так себя не ведут. Они не вваливаются нахальным образом делать бизнес на чужой территории. Очень уж это чревато, знаете ли.

Мазур, внимательно наблюдавший за Майком, ухмыльнулся про себя – как бы отлично ни владел собой спец по переворотам, на его физиономии все же отразилось нешуточное удивление. Что было вполне объяснимо – обвинение ведь насквозь беспочвенное, из пальца высосанное...

– А вам не кажется, молодые люди, что вы меня с кем-то путаете?

– Парень, мы не вчера родились, – проникновенно сказал Лаврик. – И своим веселым ремеслом занимаемся достаточно долго, чтобы набраться опыта... В особенности, когда тебя заложили ясно, четко, недвусмысленно. Ты еще не успел толкнуть порошочек, только начал приглядываться и прощупывать возможности, а тебя уже заложили, обстоятельно, добросовестно, и внешность твою описали не хуже какого-нибудь Рембрандта, и корабль, и его название, чтобы не было ошибки, на бумажке записали, и даже номер пирса – пятый...

Бешеный Майк молчал. Мазур хорошо представлял, какая умственная работа происходит сейчас за этим ничуть не узким лбом. Что я сам думал бы на его месте? Пожалуй... Что гангстеры настоящие – но кто-то им наплел с три короба провокации ради. Скорее всего, в этом направлении его мысли и рванут. Он ведь прекрасно понимает, что есть люди, которым грядущее предприятие придется не по вкусу, и они могли что-то пронюхать... Поскольку нет прямых улик для вмешательства полиции или спецслужб, самый простой финт – устроить провокацию, разделаться чужими руками...

– И кто же вас так обстоятельно, – он иронически подчеркнул последнее слово, – информировал?

– Ну, это уже наши дела...

– Все так и обстоит?

– Парень, с тобой тяжело вести дело, – досадливо поморщился Лаврик. – Нет, мы ехали мимо, нам приглянулся твой кораблик, и мы решили забавы ради повалять дурака... Хватит, а? Говорю тебе, не надо толочь воду в ступе. Давай придерживаться фактов. Их два, и оба железные. Первое: нам все о тебе с л и л и подробнейшим образом. Второе: люди, которые это сделали, достойны всяческого доверия. Вокруг этого – и только этого! – мы и будем плясать, нравится тебе это, или нет.

– И вам не приходило в голову, что это какая-то дурацкая…

– Хватит! – прикрикнул Лаврик. – Кончай придуриваться, ладно? По тебе за милю видно, что мужик ты битый жизнью и имеющий кое-какой опыт... Что же ты строишь из себя придурка? У н а с, старина, ошибок попросту не бывает – очень уж дорого за них платишь в нашем бизнесе...

– И что же вы хотите?

– Вот это уже деловой разговор. Как только мы отсюда выйдем – а уйдем мы отсюда беспрепятственно, верно? – ты немедленно снимешься с якоря и уберешься к чертовой матери. Тогда мы о тебе забудем. Разумеется, ты тут больше в жизни не появишься. Несложные условия, верно?

– У меня нет возможности...

– Немедленно, ты понял, мыслитель? – рявкнул Лаврик уже предельно грубо. – Я и так с тобой проявляю ангельское терпение, другой бы давным-давно словил свинца... Думаешь, меня испугал твой придурок с трещоткой? Это н а ш остров, говорю тебе, парнишка. Ты и не представляешь, как мы тут прочно обосновались... Немедленно снимайся с якоря, усек? Как только мы с твоей посудины уйдем. Иначе вся твоя компашка мертвякам на местном кладбище позавидует...

На лице Майка присутствовала скорее досада, чем злость – Мазур его прекрасно понимал. Ну разумеется, он не может сняться с якоря немедленно – большая часть его людей где-то на берегу, в каких-нибудь дешевых гостиницах, нет смысла соблюдать вовсе уж строжайшую конспирацию и держать всех на судне. Очень может быть, и оружие еще не все погружено...