Пиранья. Первый бросок

Некогда было гадать – из распахнувшейся двери брызнула автоматная очередь, и Мазур, рухнув на палубу, ответил скупо, но без промаха. Слышно было, как тело катится по лесенке вниз, как оно шумно впечаталось в переборку – и все звуки на этом оборвались.

Князь по сигналу Мазура залег на носу, выставив автомат. Мазур в темпе произвел нехитрый арифметический подсчет: если на «Русалке» не прибавилось новых людей, там, внизу, остался один-единственный…

Прижавшись к переборке рядом с дверью, он громко крикнул:

– Выходи, сволочь! Гранатами забросаем! Считаю до пяти! Раз…

На счете «Три!» снизу донеслось:

– Я сдаюсь, если гарантируете жизнь…

– Гарантируем! – охотно пообещал Мазур, благо обещать – дело, в принципе, насквозь нехитрое.

– Не стреляйте, я выхожу…

Из предосторожности Мазур сменил позицию. Совсем скоро в проеме показались растопыренные пальцы поднятых вверх рук, а вслед за ними и физиономия их владельца. На сей раз Драйтон не напоминал ни пьяного, ни беззаботного – вполне волчья рожа, с осмысленным страхом в глазах…

Не теряя времени, Мазур вытащил его на палубу за ворот рубашки, упер ствол в ухо и шепотом рявкнул:

– Кто там еще? Ну!

– Никого больше…

Подозвав Князя, Мазур поручил ему пленника, а сам, подобрав «Беретту», спустился вниз по чистенькой лесенке. Выпустил в проем двери короткую очередь, чтобы заставить возможного врага занервничать и обнаружить себя ответным огнем. Тишина.

Через пару минут Мазур вновь поднялся на палубу, твердо уверенный, что внизу и впрямь никого больше не осталось. Все, что он там обнаружил, работало на версию о судне обеспечения – масса сложной электроники, неслабый арсенал…

– Где Цвай-Драй? – спросил он быстро.

– Нас обстреляли… – произнес Князь, стоя с автоматом наизготовку над лежащим Драйтоном.

И ничего больше не сказал. Все и так было ясно. Коли уж получивший приказ атаковать боевой пловец так и не прибыл к цели, так и не всплыл на поверхность… При том, что в него стреляли… Взвыв про себя от тоскливой боли в сердце, Мазур опомнился – нужно было продолжать работу…

Он огляделся, стоя у борта. Сияло солнце, безмятежно искрилось море, пустынное от горизонта до горизонта. Слева, метрах в десяти от «Русалки», на волнах легонько покачивался сине-зеленый, под цвет волн, шар размером с футбольный мяч – ну да, буй субмарины…

– Встать! – распорядился Мазур. – Сесть на корточки, руки за голову! Как делишки, Драйтон? Что-то вы сегодня трезвый…

«Добрый волчина, – оценил он, – матерый, правильный. Не вопит возмущенно о наглости бандитов, имевших хамство атаковать мирную яхту, не растекается – сидит себе на корточках, сверля умным, злым взглядом, в башке, надо полагать, лихорадочно вертятся расклады, хреновые, как один…»

– Обстановка пьянству не способствует, Сирил, – ответил Драйтон напряженно. – Некогда… Что вы намерены делать?

– Судно обеспечения? – спросил Мазур. – Да не жмитесь вы, как целка, и так все ясно, я порядка ради интересуюсь…

– Да.

– «Тюлени», а? (Драйтон дернул уголком рта, промолчал.) Да я и так вижу…

«А собственно, о чем его допрашивать? – подумал Мазур холодно. – И так все ясно, никаких загадок и недомолвок…»

– Какие у меня шансы? – быстро спросил Драйтон.

– На что?

– На жизнь.

– Ах, шансы… – Мазур даже не понял в первый миг, о чем там болтает этот живой покойник, он все еще думал об Айне. – Шансы, Драйтон, есть всегда…

Буй дрогнул! На миг приподнялся над волнами, потом опустился и нырнул так проворно, словно был поплавком исполинской удочки, на которую попалась вовсе уж грандиозная рыбина вроде легендарного Великого Кракена. Целеустремленно погрузился, пошел на глубину так шустро, что через пару секунд исчез из виду. Мазур повернулся к пленнику:

– Буй погрузился. Что это должно означать?

– Вы мне гарантировали…

– Гарантировал, – сказал Мазур. – Но вы не больно-то рассчитывайте на мои гарантии – их еще заслужить нужно хорошим поведением… Ну?

– Там подлодка…

– Знаю. Не тяните.

– Где наши люди?

– Это спорный вопрос, Драйтон, – ответил Мазур истинную святую правду. – Честное слово, не знаю, где они теперь, – но мне хочется верить, что там кипят котлы и смола шкворчит…

– Все?

– Мы не лопухи, – устало сказал Мазур. – Конечно, все… Ладно, не будем болтать о постороннем. Время поджимает. Что означает погрузившийся буй?

– Субмарина сейчас уйдет, – угрюмо поведал Драйтон. – Мы как-никак в территориальных водах суверенной республики. Пусть и кукольной. Все было четко распланировано – я о времени, отведенном на операцию. И был резерв времени, строго оговоренный. Они знали заранее: если не уложатся в лимит и опоздают хотя бы на минуту, лодка уйдет. Ждать не будут. Ничего страшного, не на Северном полюсе, они рано или поздно добрались бы до Баэ, там есть резидент, пути отхода…

«Все то же самое, – отрешенно подумал Мазур. – Как и следовало ожидать. Наше зеркальное отражение. Лимит времени, неумолимая секундная стрелка, четкий приказ, классическое „следую своим курсом“. Кто не успел, тот опоздал. И некого винить, кроме себя, ты давно и хорошо знал, что опаздывать не имеешь права… Наше отражение в зеркале».