Пиранья против воров

С годами к мужику приходит и еще одно немаловажное умение – разоблачиться в такой вот ситуации не спеша, не путаясь ногами в штанинах и не борясь с неподатливыми пуговицами. Спокойненько так, солидно...

А еще он умел и непринужденно положить кобуру так, чтобы в случае чего оказалась под рукой, что и проделал. Могучий зов природы делал свое, но тонуть в нем не следовало – самый подходящий момент, чтобы вылетела к чертовой матери дверь, и, согласно каноническим анекдотам, вломился оскорбленный муж, вовсе не склонный в таких вот ситуациях терзаться интеллигентскими треволнениями – наверняка наоборот, моментально извлекший бы опасную бритву, чтобы лишить соперника чего-то крайне необходимого любому нормальному мужику. Так что расслабляться нельзя, нужно хотя бы одним ухом реагировать на окружающие звуки, буде возникнут таковые, посторонние...

Оказавшись в его объятиях, Лара быстрым шепотом попросила:

– Только никаких засосов и ногтей, если увидит, убьет...

– Приказ понял, – тем же шепотом ответил Мазур. – А вот так?

Она удовлетворенно охнула, прикрыла глаза и проворно помогла опытными пальчиками, прошептала на ухо нечто такое, отчего воспрянул бы и иной импотент. Мазура всегда занимала эта загадка мироздания – откуда все-таки красавицы из хороших семей, с дипломом о высшем образовании ухитряются узнавать такие слова, да еще произносить их по всем правилам непечатной орфографии?

Главное свершилось, плоть слилась ближе некуда, а он все еще был жив, и никто не вынес дверь вместе с косяком, азартно застигая на месте преступления. Значит, не в этом расчет, и на том спасибо, будем же радоваться нежданным подаркам судьбы, поскольку неизвестно, сколько их еще на нашем коротком веку осталось...

Та частичка трезвого сознания, что была оставлена на страже, прилежно фиксировала окружающее. Но ничего не происходило – никакой внешней агрессии, никакого хватания с поличным, вот благодать-то...

Во время одного из последующих эпизодов, когда самому и не приходилось ничего делать, Мазур бросил мимолетный взгляд в зеркало поверх ритмично двигавшейся златовласой головки – и поразился, насколько у него все-таки напряженное лицо, даже в этот приятный момент. И знал, почему оно такое – все время, пока менялись позы, пока ему то подсказывали дразнящим шепотом на ушко разные шалости, то уступали его прихотям, он напряженно искал секрет. Должен быть какой-то секрет, обязан быть...

И только под занавес, когда его, напоминая о предосторожностях и невозможности уделить столь милым забавам излишне много времени, выпроводили из квартиры с умиротворенным лепетом и жарким поцелуем в губы, Мазур доискался. Догадка была не такой уж и глупой, ежели подумать...

Громко ступая, он спустился вниз – а потом взбежал на цыпочках этажом выше, потом на третий. И стал ждать. Прошло минут пять, но Лара из квартиры так и не вышла. Бормоча под нос: «Вот вы какие квартирки, значит, у себя завели...» Мазур спустился на второй этаж и позвонил в ту квартирку, что располагалась аккурат над любовным гнездышком.

Положительно, ему сегодня везло, как утопленнику. На звонок появился не уверенный в себе бизнесмен при галстуке или старая почтенная дама – дверь открыл мужичонка в грязной майке и отвислых на коленях тренировочных портках, небритый и пугливый, со следами алкогольных излишеств на физиономии. Что облегчало задачу предельно.

Извлекши двумя пальцами из внутреннего кармана ту самую милицейскую бляху, которую он так и таскал с собой на всякий пожарный случай, Мазур поводил ею перед носом хозяина, властно сказал:

– Нехорошо, гражданин, нехорошо... Сколько можно соседское терпение испытывать...

И протиснулся мимо хозяина в прихожую, словно кабан сквозь камыши. Хозяин вякнул за спиной что-то неразборчивое.

– Майор Ястребов, убойный отдел, – веско ответил Мазур, не оборачиваясь к нему. – Не пищи над ухом, а то посажу наконец, вот соседи вздохнут свободно...

Осмотрелся, стоя посреди большой комнаты, по планировке совершенно схожей с той, где он не менее часа отдыхал телом, но не душой. Хозяин, опасливо вздыхая за спиной, бубнил что-то насчет того, что соседям верить нисколечко не следует, потому что они сами алкаши, наркоманы и аспиды, только ухитряются проделывать все втихушку, а на нем, безвинном, свет клином сошелся...

– Молчать, подследственный, – громко сказал Мазур. – Вякнешь, когда допрашивать буду...

Квартирка была, как и следовало ожидать, загаженная, захламленная... и трёхкомнатная. Две комнаты соответствовали по расположению Лариным, а вот третья портила подобие. Дверь в нее располагалась в той стене, что у Лары была глухой, украшенной вычурным зеркалом.

А это было неправильно. В полузабытые советские времена такие дома строили, не мудрствуя. Планировка всех без исключения квартир, расположенных друг над другом, с первого этажа и до последнего, повторяла друг дружку, как горошины из одного стручка. В Лариной квартире просто-таки обязана отыскаться третья комната!