Пиранья против воров

Стоп, стоп, стоп! К чему этот сюрреализм? Не произошло ровным счетом ничего нездешнего, потустороннего, чудесного и фантастического. Все происшедшее должно иметь самое житейское и примитивное объяснение. Всего-навсего заштатная деревенька с зачуханным вокзальчиком. Ни войны, ни шпионов, ни торговцев органами или ловцов белых рабынь. Не те места. Криминал здесь сводится ко взломанным ларькам и анаше в кульках из газетной бумаги, в самом крайнем случае – пальба из обрезов на танцульках или ограбление сберкассы с ломом наперевес... Спокойнее, ясно? Объяснение будет самым примитивным, возможно, непроходимо скучным...

Стоя на низенькой ступеньке, он огляделся еще раз, со всей возможной сноровкой. Подошел наконец автобус, дребезжащий облупленный ветеран советской автомобильной промышленности, люди лезли в него, сталкиваясь чемоданами и сумками – но, как и следовало ожидать, Светки среди них не имелось. Вон те кусты, справа... Затошнило, отошла подальше из воспитанности...

Он кинулся туда, в просвет меж двумя корявыми кустами желтой акации. Крохотный скверик, метров десяти в длину и столько же в ширину, за ним – стена из тех же бетонных плит. Тихо и пусто, только под скамейкой дрыхнет какой-то индивидуум, босой, в задравшейся синей майке, похожий на Светку не более, чем Мазур – на королеву английскую. След – ложный.

Что дальше? Тот мужик в синем жигуленке, определенно местный таксист? Или сначала – ларьки? Покупателей тут не так уж много, Светку мог кто-то и запомнить... Точно. Нужно, не мешкая, проверить, потому что других направлений для поиска попросту нет, и...

Его тронули за локоть, и незнакомый мужской голос позвал настойчиво:

– Эй, земеля!

Глава третья Жил-был покойник

Мазур обернулся, как ужаленный. Перед ним стоял невысокий, лысоватый мужичок, одетый с исконно славянской, исконно провинциальной простотой: расшлепанные сандалеты на босу ногу, тренировочные штаны с пузырями на коленях, пыльный суконный пиджачишко поверх майки. И недельная щетина, конечно, куда ж без нее такому вот индивидууму... И отчаянный запах сивухи на метр окрест.

– Ну? – нетерпеливо спросил Мазур.

Мужичонка, оглядевшись, поманил его за киоски:

– Слышь, отойдем...

– Ну? – повторил Мазур неприветливо. – Какие дела? – Бросив по сторонам столь же сторожкий взгляд, абориген подсунулся к нему вплотную:

– Эй, ты не девку, часом, ищешь? Белобрысая такая, вся из себя охерительная, в джинсе?

Мазур мгновенно ожил, как волк, почуявший овечий запашок. Сам наклонился к мужичку, так, что они едва не соприкасались лбами:

– Ты ее видел, мужик?

Ну понятно, что видел, иначе как бы смог описать с такой, в общем, точностью? Абориген, сморщившись в гримасе, которую полагал неимоверно хитрой, прошептал:

– Ты уж сначала на поправление души... Полдюжинки...

Решение Мазур принял мгновенно. Ухватив аборигена за пыльный суконный локоть, чтобы, чего доброго, не растаял в теплом безветренном воздухе, потащил к ближайшему киоску. Наугад вытащил из бумажника купюру, сунул в крохотное окошечко и потребовал шесть бутылок пива, безразлично какого, лишь бы это были поллитровки. Сунув сдачу в нагрудный карман, сгреб бутылки в охапку и, не оглядываясь – теперь–то мужик никуда не денется – первым направился в крохотный скверик, к скамейке, под которой так и дрых индивидуум в майке.

– Ну? – спросил он, рядочком выстроив бутылки с живительной влагой на земле. Тип в майке явно не способен был не только кого-то подслушивать, но и вообще осознавать реальность, так что его-то опасаться не приходилось.

– Так сначала...

– Хрен тебе, – сказал Мазур, усаживаясь на краешек скамейки и призывно покачивая бутылкой в воздухе. Он все еще не мог исключать, что новый знакомый попросту пытается похмелиться на халяву. – Сначала изреки хоть что-то ценное...

– Ее Гошка в машину заманил...

Не особенно раздумывая, Мазур сноровисто сорвал пробку с бутылки с помощью другой, сунул в торопливо протянутую руку:

– Соси быстренько. И колись, мужик, колись!

Присевши рядом, незнакомец браво высосал полбутылки, оторвал горлышко от губ, с выражением неописуемого блаженства на небритой роже закатил глаза, наслаждаясь благостными ощущениями в опохмельном организме. Мазур, как любой русский человек, прекрасно понимавший что к чему, подсунул ему зажженную сигарету, поторопил:

– Давай-давай! Что за Гошка и как все получилось? Кто такой?