Пиранья. Война олигархов

На то, чтобы раздеть успокоенного противника и напялить его одежку на себя, у Мазура ушли считанные секунды, даже самый придирчивый старшина остался бы доволен. Он надел чужой комбез поверх собственной одежды – павший товарищ был малость покрупнее Мазура, – и двинулся по коридору расслабленной непринужденной походкой, уговаривая себя не спешить. Свернул за поворот, заранее наклонив голову. Ну мало ли почему человек может повесить голову – может, расстроен чем-то очень или на ходу рассматривает обувку! По идее, такое поведение не должно насторожить сразу. А Мазуру и надо было всего-то, чтоб не сразу. Чтоб еще пять шагов отшагать к уже сделанным после поворота пяти…

Периферией зрения он, разумеется, пас охранничков. Ага, заподозрили неладное! Дернулись. Еще мгновение – и вскинут свои пукалки. Но Мазур уже летел вперед. Всадил первому локтем в горло, второго в прыжке достал ногой в голову. Не теряя темпа, влетел в комнату, готовый к тому, что там есть кто-то еще. Но в комнате были только ящики. Немного что-то…

И вдруг и слева, и справа что-то слаженно щелкнуло, из щелей в ящиках повалил желтый дым, быстро заволакивая помещение, окон не имеющее…

– Вы покойник, товарищ адмирал. Самый натуральный покойник, – услышал Мазур чуть насмешливый голос, раздавшийся из-за желтой завесы.

Вашу мать!..

Глава третья БУДНИ ПЕНСИОНЕРА

Мазур вернулся в коридор, отошел подальше от двери, из которой все еще валил желтый дым, опустился на корточки, привалившись спиной к стене.

– Больно бьешь, – пожаловался один из тех караульных, что давеча стерегли комнату с ящиками. – Так ведь и насмерть ушибить можно.

– Хотел бы насмерть, было в насмерть. Да и вообще работа твоя такая. Дайте лучше сигарету, черти.

Мазур хоть и был объявлен покойником, но отправляться на тот свет, не перекурив, не собирался.

Тот, кого он лишил черного комбинезона и кто громогласно объявил Мазура покойничком, протянул ему сигарету, потом выглянул в коридор и громко позвал:

– Серега! Оживай.

Внизу с кряхтеньем и матерком завозились – это «оживал» часовой, у которого Мазур отобрал оружие – резиномет, какая-то, Мазуру незнакомая модификация КС-23, плюющая резиновыми пулями. Не смертельно, но крайне болезненно.

– Фотоэлементы? – спросил у него Мазур, жадно затягиваясь.

– Они самые, – хмыкнул бывший «смертельный враг».

– Выходит, это – заминированная ловушка для тех, кто вздумает покуситься на бандитское добро?

– Ага.

– А где у нас настоящий схрон с оружием?

– Еще выше, на чердаке, – собеседник Мазура ткнул пальцем в потолок.

– Думаете, настоящие бандюки стали бы заниматься такой мурой, как заминированные ловушки?

– А кто их разберет, настоящих, – философски пожал плечами «смертельный враг». – Они, сдается мне, разные. И с разными заскоками. В любом случае вы, миль пардон, не выполнили боевую задачу. А проще говоря, задание провалили, игру проиграли и отправились в Страну Вечной Охоты. А мне говорили – будет ас, которому равных мало…

– Что-то ты разболтался, для жмурика-то, – Мазур затушил окурок о подошву. – Ты часом не забыл, орелик, что тебя-то я давно уже отправил бродить по той же самой Стране? Причем упокоил тебя без каких-либо барахтаний с твоей стороны. И от охотничков ваших, которые по лесу за мной тащились, я ушел легко и просто, как два пальца об асфальт…

– Вон и комендант идет, – в голосе собеседника Мазура чувствовалась обида. – Он все и объяснит, кто живой, а кто покойник, кто справился с заданием, а кто провалил его позорно…

Мазур поник. Комендант. Вот позорище-то…

Комендант Полигона[2] со смешной фамилией Лихобаб свернул пробку с литровой бутыли и разлил водку по алюминиевым кружкам.

– Или ты народные напитки уже не употребляешь? – поинтересовался он у Мазура. – Небось, все больше вискари да текилки хлебаешь, да всякие там кьянти с мартинями? – Лихобаб завинтил пробку, поставил бутылку на стол. – Может, тебе еще фужеры сбегать поискать?

– Да не пошел бы ты, а? И без твоих подколок тошно, – расслабленно после парил очки произнес Мазур, поднимая кружку. – Давай лучше выпьем за Эль-Бахлак и прочие местечки, где одни нас уважали, имея к тому все основания, а другие боялись, как чертей. А то и поболее, чем выходцев из преисподней.

– Давай, – враз посерьезнел Лихобаб. – За империю, которой больше нет. Эх, а какая была империя! Как поется в какой-то песенке: «и всякая пся крев дрожала, завидев наши эскадроны!» А просрали всю до последней нитки…

И он залпом жахнул содержимое кружки, затем с грохотом брякнул опустевшей алюминиевой посудиной о стол и шумно втянул воздух ноздрями. И лишь после того без спешки приступил к закусыванию.

– Ностальгическая вещь, – Мазур постучал ложкой по жестянке с надписью «Гороховая каша с мясом». – Я думал, уже не снабжают вооруженные силы, кормят личный состав исключительно китайской тушенкой – несъедобной, зато дешевой.