Пиранья. Звезда на волнах

– В том-то и оно… – сказал Мазур. – В том-то и оно…

– Вам не нравится повышение? Вы, насколько мне известно, были вторым помощником – а теперь стали старшим. Почему же вам это не нравится? Согласитесь, человеку несвойственно грустить, когда его повышают…

– Тут есть свои нюансы, – сказал Мазур. – Знаете, не будем играть словами. Вы правы, давайте по-деловому. Мне известно, кто вы и чем занимаетесь…

– Очаровательно, – сказал Лао с мимолетной, загадочной улыбкой. – А то, что посторонним людям за подобные высказанные вслух заявления порою отрезают язык и рубят руки, вам известно? Это все не из садизма, – пояснил он любезно. – Без языка человек не может говорить, а без рук – писать…

– Писать, при нужде, можно и пальцем ноги…

– Ну, это, скорее, символ, – сказал Лао терпеливо. – Мы, восточные люди, любим символы… Итак?

– Дело у меня предельно простое, – сказал Мазур. – На «Нептуне» – довольно ценный груз. Я сообщаю вам маршрут следования, а вы, в свою очередь, дарите мне десять тысяч долларов…

– Деньги немалые.

– Груз того стоит.

– Возможно, – кивнул Лао. – Но вы, господин Хансен, упускаете очень существенную подробность… Не спорю, японские цветные телевизоры – интересный, ликвидный товар. Но простите за свойственный бизнесмену цинизм: к чему нам нести лишние расходы? И платить вам десять тысяч? Наших людей хватает и в управлении порта, и в капитанате, и, признаюсь вам откровенно, в таможне, а также полиции. И маршрут следования «Нептуна» мне уже известен.

– Ну да? – широко осклабился Мазур. – Вы имеете в виду легальный? Мимо Параттачая – в Мабайский пролив? А почему вы решили, что «Нептун» пойдет именно этим, заявленным курсом?

– Объясните, – бросил Лао, прищурившись.

– Маршрут будет совершенно другим, – сказал Мазур с той же широкой ухмылкой. – Понятно вам? До Параттачая вы вряд ли рискнете что-нибудь предпринять – в тех местах полно патрулей… Но в том-то и штука, что после Параттачая «Нептун» ляжет на совершенно другой курс… И у вас есть все шансы упустить судно.

– Интересно, – сказал Лао бесстрастно. – Согласен, это интересно… Почему же так произойдет?

– Там нет никаких телевизоров, – сказал Мазур. – Это только коробки, любезный господин Лао… А вместо телевизоров в них автоматы. Точнее говоря, пистолеты-пулеметы. Из разряда компактных, «Беретта» типа «двенадцать» и германские «Вальтер-курц». Кое для кого это еще более ликвидный и интересный товар, нежели японские телевизоры, не правда ли?

– Пожалуй… – протянул Лао. – Пожалуй… И для кого же груз?

– Вы никогда не слышали о штуке под названием «аванс»? В это понятие входит ровно половина… Пять тысяч.

– И все же – многовато… Пять. Аванс – две.

– Дорогой господин Лао, – проникновенно сказал Мазур. – Я эту цифру взял не с потолка. Мне необходима именно такая сумма. Именно такая сумма необходима, чтобы покинуть и эти места, и суда вроде «Нептуна», устроиться на хорошее место в Европе…

– Что, в Европе тоже берут взятки за устройство на хорошее место? – усмехнулся Лао.

– А где их не берут?

– Семь.

– Девять.

– Господин Хансен, вы, я вижу, неглупый человек. Не может быть, чтобы вы не предусмотрели возможность манипуляции суммами… Давайте по старому торговому обычаю разделим разницу пополам. Восемь. Это мое последнее слово.

После некоторого раздумья, старательно изображаемого, Мазур махнул рукой:

– Идет… Но половину вперед.

Уже сунув руку во внутренний карман белоснежного пиджака, Лао вдруг осклабился:

– А вы не боитесь, что я пожелаю получить от вас информацию даром?

«Ах ты, поганец, – ласково подумал Мазур. – Хочешь получить за свои денежки максимум удовольствия? А вот те хрен…»

И уверенно сказал:

– Нет, нисколечко не боюсь. Во-первых, господин Ма вас аттестовал как очень умного человека. Перед таким рейсом с таким грузом исчезновение суперкарго способно привести к самым непредсказуемым последствиям, я эти последствия даже просчитать не берусь. Во-вторых… Я немного наслышан о вашем… братстве. Вы, насколько мне известно, честно расплачиваетесь за информацию. Кто бы стал с вами сотрудничать, распространись широко известия, что вы предпочитаете в честных сделках расплачиваться пулями?

Задержав руку в кармане, Лао бросил на него цепкий взгляд, усмехнулся:

– Ну что ж, вы правы. За честную работу мы, как правило, платим. Но за обман и прочие непристойные поступки непременно караем. Не забудьте об этом…

– Я намерен совершить совершенно честную сделку… – пожал плечами Мазур. – Ничего, если я использую этот сосудик в качестве пепельницы?

– Сделайте одолжение, – сказал Лао. – Я – китаец, меня не волнует надругательство над японскими икебанами… Вот, держите.

И он небрежно бросил пачку банкнот на разделявший их столик, чуть оттопырив нижнюю губу с видом несомненного превосходства. Придвинув к себе купюры, Мазур безмятежно спросил:

– Если я их пересчитаю в вашем присутствии, я не нарушу ненароком каких-нибудь местных обычаев? Смертельного оскорбления не нанесу?