Пиранья. Звезда на волнах

Та же самая картина и в лавчонке – стена за спиной хозяина сплошь завешана разномастными мечами и саблями, кинжалами и палицами, копьями и пучками стрел. С ходу Мазур определил, что имеет дело с дешевкой и рухлядью, – то, что относилось к антиквариату, особой редкости не представляло (да и пребывало в похабнейшем состоянии), а новехонькие клинки, несомненно, гонконгская работа. Он уже видывал нечто подобное: через недельку сойдет «позолота» и «никелировка», а сами клинки сделаны из самого бросового железа. В центре города, в хороших магазинах Мазур видел вещички поинтереснее.

Хозяин был точно вьетнамец – лет пятидесяти, пузатый и лысый, глаза полуприкрыты тяжелыми веками. Неприятный тип. Или это впечатление от того, что девушка вовремя объяснила, кто он таков есть?

Остановившись перед узеньким прилавком, Мазур добросовестно состроил дурацкую рожу праздного богача, обремененного лишними деньгами, но не тонким вкусом, оскалился в глупой ухмылке, громко воскликнул, повернувшись к спутнице:

– Манифик! – и ткнул пальцем под самый потолок.

Улыбаясь хозяину, как заправская шлюха, Мэй Лань невозмутимо затрещала на гораздо более скверном английском, чем тот, на каком общалась с Мазуром:

– Эй, котик, а ну-ка, проснись! У этого типа зелени побольше, чем в Центральном парке, а мозгов что-то не заметно... Впарь-ка ему во-он ту железяку, с золоченым эфесом, а я ему растолкую, что ей лет двести... Только пять процентов мои, усек? Да ты не хлопай глазами, он по-английски ни хрена не сечет... Ну, что ты стоишь? Шевелись!

Хозяин, мгновенно стряхнув и сонную одурь, и некоторую подозрительность во взоре, моментально повернулся к стене, поднял руки, чтобы снять с крючьев широкую саблю в обшарпанных ножнах, чей эфес «золочением» был явно обязан прозаической краске...

В руке у девушки моментально появился револьвер – и, как тут же убедился Мазур, кинув на него косой взгляд, отличный револьвер для того, кто понимает. «Кольт-Лоумен», «троечка» – пружина из нержавеющей стали, ударник из бериллиевой бронзы, калибр 357 магнум, что в менее экзотических мерах соответствует девяти миллиметрам. Он и сам от такого не отказался бы, знала его последняя по времени боевая подруга толк в оружии...

Не теряя времени, он тут же извлек свою никелированную страшилу, так что, когда хозяин обернулся с умильной улыбкой и занятыми дешевой саблей руками, в грудь ему многозначительно уставились два дула. Проявляя инициативу, Мазур быстренько забежал за прилавок, осмотрелся, обнаружил в выдвинутом ящике здоровенный кольт – двойник его собственного, разве что не так богато отделанный. И прилежно доложил:

– У него тут пушка!

– Задвинь ящик! – распорядилась девушка. – Быстренько давай его, как договаривались...

– Эй, эй! – хмуро воскликнул хозяин, застыв, как самурай в витрине, но далеко не в столь бравой позиции. – Вы, двое, шустрые... Вон ту ящерку видели?

Мазур проследил за его взглядом. Там на стене красовался деревянный дракон, вырезанный без всякого мастерства и крашенный в ярко-синий цвет.

– Дай ему по башке, – распорядилась Мэй Лань.

Мазур выполнил приказание с превеликой охотой – этот сайгонский брюхан олицетворял собою ту падаль, с которой он, к его превеликому сожалению, не успел повоевать... Ударил ногой по щиколотке, метко угодив в ту самую косточку, что при толковом в нее попадании отзывалась адской болью, добавил обеими запястьями по ушам. Сабля полетела на пол, а толстяк взвыл, согнулся пополам, но Мазур уже выдернул его из-за стойки, бегом поволок в заднюю комнатку, где было грязно и вонюче. Швырнул в угол, добавив в полете коленом по чувствительным местам. Оглянувшись, увидел, что Мэй Лань быстро переворачивает другой стороной висевшую на стеклянной двери табличку с иероглифами.

Все было в надлежащей кондиции – толстяк смирнехонько сидел в углу, шипя сквозь зубы и охая. На всякий случай Мазур ласково погрозил клиенту пистолетом, и тот запричитал еще жалобнее, поминая дракона на стене.

– У него что, бзик с этим драконом? – спросил Мазур у энергично ворвавшейся в подсобку Мэй Лань.

– Да ничего подобного, – отрезала девушка. – Это такой знак. Он платит за покровительство «Синим драконам»... ну, в конце концов, не самая авторитетная в этом городе с е м ь я, как вы думаете, господин полковник? – ее английский волшебным образом улучшился.

– Вам двоим хватит, – угрюмо процедил вьетнамец, настороженно замерев в прежней позе.

– Сомневаюсь, – серьезно сказала Мэй Лань. – Позвольте в этом усомниться, дражайший господин Зыонг...

– Вы меня с кем-то путаете, красотка...

– Ничего подобного.

– Говорю вам... Меня зовут Фа Нгуен Зиап...