Пират

— Бывает что и погибает.

— Так значит ты меня не любишь? Зачем тогда пришёл?

— Я не знаю, люблю ли я тебя, но меня к тебе тянет.

— Любовь — как цветок, не поливай его вниманием и она как цветок засохнет. — Процитировала что-то Умида.

— Разумная мысль, откуда она?

— Из Великих Старцев конечно, откуда ещё?

Мы помолчали.

— Мужчины обещают женщинам долгую и счастливую жизнь.

— Увы. Я авантюрист. Вчера мне повезло, и сегодня я жив, а завтра может не повезти. Так зачем обещать то, что гарантировать я не могу. По крайней мере на время контракта.

— И что, ты думаешь меня это радует?

— Нет, но врать я не хочу.

— Что ж, по крайней мере честно. Отпусти меня!

Я Умиду отпустил. Она выбралась, встала и глядя на меня спросила:

— И так вот просто меня отпустил?

— А что делать? Насильно мил не будешь.

— Ладно… убирай стулья.

На освобождённое место из стенки выехал матрас. Из стенного шкафа Умида достала подушку. Она позволила мне снять с неё комбинезон и осталась в толстых плотных с геометрическим рисунком чулках выше колен и перчатках до локтя. Она была типичной галифаткой с оливковой кожей, аккуратным пупком на тонкой талии, широкоформатными бёдрами и крупной грудью. Пока я сбрасывал остатки своей одежды, она устроилась на спине, закинув правую руку, ту что с протезом, засунула под подушку. Когда я добрался до неё, левой рукой она упёрлась мне в грудь:

— Не торопись, я должна к тебе привыкнуть.

Она сняла перчатку с левой здоровой руки и прикоснулась ко мне кончиками пальцев. Мы целовались и гладили друг-друга кончиками пальцев, исследуя и привыкая.

…

— Проверяешь, нет ли там овощерезки?

— Тебе это не приятно? — Спросил я её, лишь бы ответить. Нейросеть мне подсказывала…

…

Как мужчину Умида меня приняла. Оказывается ей очень не хватало мужской ласки.

* * *

Голод заставил нас одеться и спуститься в ресторан. Только мы уселись за столик, как в ресторан вломилась толпа наших сослуживцев. Нас окружили и хлопали.

— Я никому ничего не говорил(-а). — Произнесли мы одновременно с Уми глядя друг на друга.

— А вам и не нужно было никому ничего говорить. — Выступил Арибли, командир абордажников корабля Умиды. — Сначала наглый аратанец демонстративно оказывает знаки внимания нашей красавиице-недотроге, потом они оба синхронно пропадают, не отвечая на сообщения, затем появляются под ручку с довольными лицами, собираясь позавтракать, хотя пора обедать. Не нужно быть семи пядей во лбу чтоб сложить один плюс один — сладились. Вот народ и собрался чтоб вас поздравить. И ещё, Казак, Умида. Если собираетесь дальше нормально служить, быстро регистрируйте брак — мой вам совет. Кадерли — правоверный галифатец и прелюбодеев покрывать не будет.

«Казак, ты как?» — Написала мне Умида.

Я открыл нужный раздел в административном искине, закинул наши имена в форму стандартного временного брака. Ну не имена конечно, а зарегистрированные отклики нейросетей. И скинул ссылку Умиде.

«Казак, ты уверен?»

«Уверен».

Умида кусала губы. Пауза затягивалась.

* * *

То, чего я не слышал.

«Стандартные условия временного аратанского брака без каких-либо подводных камней и ловушек. Подписывай смело: если что не устроит — просто разведёшься. Здесь это просто. И помни, если что не так, наши ему лишнее оборвут и скажут, что так и было».

* * *

Умида зажмурилась. Потом лицо её стало решительным. Мне тренькнуло сообщение об изменении семейного статуса. Я встал из-за столика и протянул к Умиде руки, она тоже встала, пришла ко мне в руки, обняла за шею и мы поцеловались долгим поцелуем.

— Так-с. Молодые сейчас слишком заняты, — взял командование в свои руки Арибли, — между тем свадьбу сыграть нужно. Скидываемся на банкет и подарок!

Мы перешли в банкетный зал, Арибли организовал гостей. Народ появлялся и исчезал. Мы по команде вставали и целовались, кланялись и садились. В перерывах, когда про нас забывали, мы даже перекусили. Потом на этом празднике жизни мы стали лишние и незаметно свалили в номер, гуляющей свадьбе это не помешало.

* * *

Я проснулся, а Умида тихонько посапывала рядом. Вчера, когда мы поднялись в номер и начали устраиваться она устало уселась на матрас и сказала:

— Ну что, муж, помнится ты говорил, что принимаешь меня такой, какая я есть. — И, не дав мне времени ответить и запаниковать, продолжила: — Помоги снять железки, мне нужно от них отдохнуть.

Реальной помощи Умиде не требовалось. Я достал из встроенного шкафа специальную сумку, вытащил из неё заглушки.

— Хочешь посмотреть как всё устроено? — Угадала Умида. — Посмотри.

Она протянула мне руку-обрубок.

— Здесь под кожей у меня цилиндр-переходник, стандартное протезирование. Заглушки — чтобы ничего лишнего внутрь не попало. Совмещай и придави — не бойся, не той стороной не вставится.

Заглушка с лёгким щелчком втянулась в переходник, встав вровень с краем кожи. Затем я справился с ногами, уложил снятые протезы в сумку-чехол, убрал его обратно в шкаф и приглушил свет.

— Ну и как тебе? — Продолжила Умида.

Отвечать мне не хотелось. Но по требовательному взгляду я понял, что ответить придётся.

— Сейчас узнаешь.

Я добрался до Умиды и навалился на неё.