Пират

— Если под уединением ты понимаешь тесное общение, то в любом месте, хоть прямо здесь.

— Всё-таки уединиться.

— Какой ты стеснительный. Пойдём.

Мы устроились в нише, дроид притащил и поставил лёгкую ширму. Я завалил Нини на спину, устроился поудобнее на ней на локтях. Всем своим видом Нини подо мной выражала предвкушение и желание, но в глазах её я увидел равнодушие и скуку. Они так резко контрастировали со всем остальным, что я прямо замер.

— Что-то случилось? — Спросила она своим бархатным голосом.

Я переставил её собачкой, а сам изобразил озабоченного кобеля. «А что я собственно хотел от проститутки?» — Думал я. — «Для неё это просто работа». Неожиданно вспомнилась девица-галифатка, что так удачно попалась мне в алатезском борделе, у неё ещё кулон-сердечко был. Вспомнилась Люмила, что просила меня поймать маньяка на Марсалле. Она ведь тоже собой расплатилась, хотя зря я Люмилу в проститутки записал. Вспомнилась Хурия, свободная — так переводится её имя, да — свободная от предрассудков. Несчастная женщина, пытающаяся стать женщиной; вруша, она и то была честнее. Хотя могу ли я упрекать проститутку в нечестности? Ей ведь заплатили за тело. Я выкинул из головы лишние мысли. Формы у моей дамы достойные, груди её величаво покачиваются в такт движениям, она старается мне угодить, прогибает спинку и в ложбинке позвоночника у неё заблестели бисеринки пота…

Я удовлетворился, мы перешли на большой очень тёплый камень, и я лежал на нём мордой вниз.

— Тебе что-то не понравилось? — Спросила меня Нини. Она сидела рядом скрестив ноги и приятно-мягко водила кончиками пальцев по моей спине. Я её не видел, но почувствовал, что она встревожена.

— Нет. Просто старые воспоминания и ненужные мысли.

— Если я тебе не подхожу, можешь попросить замену. Или с кем-нибудь поменяться…

Похоже, что вариант с заменой её не прельщает — это будет значить что мне она не угодила, а вариант с обменом для неё вполне приемлем. — Почувствовал я.

— Нини, если ты не против и у тебя нет срочных дел, то твоя компания меня вполне устраивает.

— Нет-нет, что ты, что ты…

Я почувствовал вспыхнувшую у Нини обиду, но обида её быстро прошла и осталось облегчение. Я лежал и лениво думал. Думал я, что мои постоянные тренировки пси дали такой неожиданный и в тоже время вполне закономерный результат — иногда я начинаю неплохо чувствовать других людей. Какого-то практического смысла в этом пока нет. Подумал я, что же такое могло вызвать обиду. Сообразил — языковые нюансы, я ведь фактически указал ей её место.

— Где здесь горячая комната?

Горячая комната оказалась не слишком горячей. Струя пара била в потолок, и вода каплями оседала на теле. Нини притащила опахало и обмахивала меня, помогая пропотеть и прогреться. Потом ждала меня у холодного бассейна, пока я в нём отмокал. Потом ловко орудовала жёсткой мочалкой, снимая с меня въевшуюся грязь с верхним слоем кожи. Потом мы снова уединились, и Нини поиграла в наездницу, а нейросеть помогла мне не расстраивать её «невыполненной миссией».

Когда часов так через пять я лежал на горячем камне и подумывал, не пора ли мне пора, появился Руф. Как и следовало ожидать из его имени, он был рыжим. Сопровождал его юноша.

— Казак! Очень удачно, что я тебя встретил! Не хочешь поиграть в паровозик? Первой поставим твою бабу, последним — моего мальца, мы с тобой в середине — выбирай ты в меня, или я в тебя?

— Не, Руф, я пас.

— Если устал, то можно не торопиться, поваляемся, отдохнём.

— Не, я вообще пас. Я по женщинам.

— Казак, ты что, полулюб? Ты просто не представляешь, что ты теряешь отказываясь от мужской любви! Настоящая любовь не ограничивается только женщинами. Никакая женщина никогда не сможет так удовлетворить мужчину, как это сделает любовник. А знаешь почему? Да просто женщины по другому устроены и не понимают как нужно доставлять настоящее наслаждение. Просто попробуй!

Сначала я лениво отнекивался, потом отнекивался с видом «надоел». Пока я не рассердился, Руф от меня не отстал:

— Всё, Казак, всё, успокойся. Не хочешь, так не хочешь. Извини, погорячился, ты просто симпатичный и мне нравишься.

— Вот ведь! Значит ты мне не товарищ, задницей к тебе не повернуться, с тобой не напиваться.

— Нет, Казак, нет. Ты всё не так понял. Любовь — это любовь, а не насилие и не обман!

— Ладно. Пойду я.

— Казак! Прости дурака…

Руф поклялся всеми страшными клятвами, что мне с его стороны ничего не угрожает, «и без моего на то разрешения…» И так далее, и тому подобное. Я попрощался, и, когда собрался объявить «завершение обслуживания» Нини, она попросила переключить её на Руфа, так что свой паровозик он получил.

На выходе из борделя я увидел пару крупных объявлений: «Лучшая благодарность это чаевые!» и «Спасибо чаевыми не является!» Кинул Нини на учётку десяток кредитов и отправился отсыпаться. Следующую неделю не вылезал из тренажёров в Нейросети — к концу ремонта еашего приватира боёвку повторил и закрепил.