Пират

— Не благодари меня, друг мой, — сказал Бен Эзра по-арабски. — Мне кажется, что оба мы получили его благословение.

Глава 14

— Мамочка, когда за нами придет папа?

Иордана взглянула на мордочку Самира, вынырнувшую из-под одеяла. Мухаммед расположился на соседней лежанке. Он уже спал, плотно закрыв глаза, прижавшись щекой к жесткой подушке. Она снова повернулась к Самиру.

— Скоро, мой дорогой, скоро, — ободряюще шепнула она.

— Пусть он приедет завтра, — сказал Самир. — Мне здесь не нравится. И люди такие плохие.

— Папочка скоро приедет. Закрывай глазки и засыпай.

— Спокойной ночи, мамочка.

Нагнувшись, она поцеловала его в лоб.

— Спокойной ночи, мой дорогой.

Встав, она вышла в другое помещение маленького двухкомнатного отсека, в котором они размещались. В центре стола, за которым они если, стояла маленькая масляная лампа. Трое остальных женщин сидели вокруг, глядя на слабый язычок пламени. Им нечем было заняться, нечего читать. Иссякли даже разговоры. После двух недель заточения не осталось тем для разговоров.

— Дети уснули, — сказала она просто для того, чтобы услышать звук своего голоса.

— Да благословит бог дорогих крошек, — ответила Энн, их гувернантка. Остальные даже не подняли голов.

— Господи! — воскликнула Иордана. — Да посмотрите на самих себя. Мы уже не женщины, а мокрые тряпки. Мы должны собраться с мыслями, — твердо сказала она. — Завтра нам предстоит заняться собой. Я уверена, что в этом чертовом лагере должны найтись и нитка, и иголка.

— Если и есть, — сказала Маргарет, стюардесса, — они, скорее всего, не дадут их нам. Вся одежда, что нам нужна, внизу в самолете, но они никого не посылают туда.

— Мы должны потребовать.

— Это ничего не даст, — сказала Маргарет. Она посмотрела на Иордану. — Не могу понять, почему мистер Аль Фей не платит выкуп и не забирает нас отсюда.

— Почему вы думаете, что он этого не сделал? — сказала Иордана. — Ведь они в любом случае могут продолжать держать нас здесь.

— Мне все равно, — сказала Маргарет и, уронив голову на руки, зарыдала. — Здесь просто ужасно. Нас не выпускают никуда, кроме туалета, и стражник стоит перед открытой дверью. Они не позволяют нам поговорить с нашими мужчинами. Мы даже не знаем, где они. Может, они уже убиты, а мы ничего не знаем.

— С ними все в порядке, — сказала Иордана. — Я видела, как им носили подносы с едой.

Стюардесса резко подавила рыдания.

— Простите, миссис Аль Фей. Я не должна была позволять себе так распускаться. Наверно, на меня слишком много свалилось, вот и все.

Иордана понимающе кивнула.

— На всех нас свалилось слишком много. Мы не представляли себе, что такое настоящий ад. Они-то знают и поэтому они к нам так относятся.

Подойдя к забитому досками окну, она выглянула наружу через крохотную щелку. За окном стояла непроглядная темнота ночи. Подойдя обратно к столу, она села на свободный стул и через минуту уже сидела так же, как остальные, немо уставившись на огонек фитиля.

Она потеряла все представления о времени. И когда дверь резко распахнулась, она не знала, прошло ли полчаса, час или два в таком немом забытьи. Как и все, она с удивлением уставилась на двух солдат, выросших на пороге. Один из них ткнул в нее пальцем.

— Ты, — хрипло сказал он по-арабски. — Пойдешь с нами.

— Я? — с удивлением спросила Иордана.

Такое случилось в первый раз. Даже ежедневная запись ее голоса на магнитофонную пленку производилась на месте. Она должна была прочитывать дату и заголовки небольших вырезок из «Геральд Трибюн» и ничего больше. Зачитав в микрофон эти скупые тексты, она добавляла несколько слов о себе и о детях. После этого аппаратуру уносили. Она могла только предполагать, что эти пленки использовались с целью дать знать Бадру, что она и дети живы и здоровы.

— Да, ты! — повторил солдат.

Остальные женщины со страхом смотрели на нее.

— Не беспокойтесь, — быстро сказала она. — Может быть, пришли новости, которых мы так давно ждем. Я скоро вернусь и все вам расскажу.

Встав, она направилась к дверям. Сопровождавшие ее солдаты молча проводили ее до барака, в котором размещалось командование лагеря. Распахнув перед ней двери и пропустив ее внутрь, они остались охранять вход.

Войдя, она зажмурилась от непривычно яркого света. Здесь не было коптилок. Где-то позади здания гудел генератор. Электричество. В глубине комнаты из радиоприемника раздавалась арабская музыка.

Лейла и Рамадан сидели за столом вместе с третьим человеком, которого она узнала лишь когда тот приподнялся, чтобы поприветствовать ее.

— Мадам Аль Фей! — сказал он, кланяясь.

Она посмотрела на него.

— Мистер Ясфир!

Он улыбнулся.

— Я вижу, вы помните меня. Я польщен.

Она не ответила.

— Я надеюсь, что вам достаточно удобно, — вкрадчиво сказал он. — Сожалею, что не могу предоставить вам всю роскошь вашего гостеприимства, но мы сделали все, что могли.

— Мистер Ясфир, — холодно сказала она. — Почему бы вам не кончить заниматься ерундой и не перейти к делу?

Ясфир жестко взглянул на нее.

— Я чуть не забыл, что вы американка. — Полуобернувшись, он взял со стола лист бумаги. — Вы зачитайте это заявление.

— А если я откажусь?