Пират

— Это верно. Просто человеком. Как и все мы. Не больше и не меньше. Разве это смущает вас?

— С кинематографической точки зрения, да, — ответил Винсент.

— Мне же кажется, что это как раз должно сделать слова Пророка куда более убедительными и драматическими. Этот человек, такой же, как мы, смог донести откровения аллаха до своих соплеменников. А как относительно преследований со стороны язычников-арабов, насмешек, которым его подвергали евреи и христиане, его изгнания и бегства в Медину? А его битва за возвращение в Мекку? Честное слово, тут хватит драматических событий на несколько фильмов.

— Возможно, для мусульманского мира это так и есть, но я очень сомневаюсь, что западный мир воспримет все точно так же. А вы говорили, что хотите, чтобы этот фильм увидели во всем мире, не так ли?

— Да.

— В этом-то и есть наша проблема, — ответил Винсент. Взяв стакан с виски, он опустошил его. — И мы должны были решить ее еще до того, как приниматься за сценарий.

Бадр молчал. Истины, заключенные в Коране, были так очевидны для всех — тогда почему же вечно возникают эти проблемы? Неверующие не хотят даже прислушиваться к откровениям. И если только они распахнут свои сердца и свой разум словам Пророка, на них снизойдет озарение. Он задумчиво посмотрел на режиссера.

— Если я помню вашу версию о Христе, его распяли римляне, а не евреи, не так ли?

Винсент кивнул.

— Разве это не противоречит фактам? — спросил Бадр. — Разве в действительности не евреи распяли Христа на кресте?

— Есть разные мнения, — сказал Винсент. — Поскольку Христос сам был евреем и был предан одним из своих апостолов, Иудой, который также был евреем, и потому что его ненавидели раввины ортодоксального храма, чьей власти и могуществу он угрожал, многие верят, что евреи передали его римлянам, чтобы те распяли его.

— Но язычники-римляне и создали образ главного злодея фильма, не так ли?

— Да.

— Вот у нас и есть ответ, — сказал Бадр. — Мы построим наш фильм вокруг конфликта Пророка с курашитами, которые и заставили его бежать в Медину. В действительности Пророк воевал не с евреями, которые уже приняли принцип единого бога, но с тремя большими арабскими племенами, которые поклонялись множеству богов. Именно они прогнали его из Мекки, а не евреи.

Винсент смотрел на него, не отрывая взгляда.

— Я припоминаю, что читал об этом, но никогда не рассматривал ситуацию под таким углом. Мне как-то казалось, что арабы всегда были с ним.

— Только не с самого начала, — сказал Бадр. — Племя курашитов состояло из язычников, поклонявшихся многим богам, и именно им, а не евреям или христианам. Пророк впервые принес свое учение. И именно они первые получили от него титул «неверующих».

— Я попробую этот подход, — сказал Винсент. Наполнив снова свой стакан, он в упор посмотрел на Бадра через стол. — Вы уверены, что не заинтересованы в работе над сценарием вместе со мной?

Бадр рассмеялся.

— Я бизнесмен, а не писатель. Предоставляю это вам.

— Но вы знаете историю лучше, чем кто-либо из тех, кого я встречал.

— Перечитайте Коран. Может быть, тогда вы увидите-то, что вижу я. — Он поднялся. — Юсеф явится сегодня после полудня, и мы все вместе соберемся в начале будущей недели. Теперь, если позволите, я должен отправляться в аэропорт встречать мою жену.

Винсент тоже поднялся.

— Я чувствую, что вы направили меня на правильный путь. Я примусь за работу, исходя из нового подхода.

Они пожали руки друг другу, и Винсент покинул бунгало. Бадр повернулся к Карьяжу.

— Что вы думаете? — спросил он.

— С вашего разрешения, шеф, я бы сказал, что вы должны рассчитаться с ним и забыть всю эту историю. Единственное, что вам обеспечит этот фильм, — потери.

— Коран учит, что действия человека могут принести ему доход самым разнообразным образом — даже тогда, когда он ищет не столько выгоды, сколько творит добро.

— Надеюсь, что вы правы, но я был бы очень осторожен, прежде чем запускать этот фильм.

— Вы странный молодой человек. Думаете ли вы о чем-нибудь еще, кроме долларов и центов?

Карьяж встретил его взгляд.

— Когда я на работе — нет. Я не думаю, что вы наняли меня из-за моих социальных добродетелей.

— Скорее всего, нет, — сказал он. — Но есть кое-что более важное, нежели деньги.

— Тут я не решаю, — сказал Дик. — В том, что не касается ваших денег. — Он начал собирать бумаги в свой дипломат. — Моя работа заключается в том, что я должен обезопасить вас от любого риска. Остальное решать вам.

— И вы считаете, что фильм связан с риском?

— И большим.

Бадр задумался.

— Я учту это перед тем, как мы двинемся дальше. Мы снова вернемся к этому разговору, когда сценарий будет закончен и составлена смета.

Бадр подошел к дверям спальни.

— Спасибо, Дик, — тихо сказал он. — Я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я не ценю того, что вы стараетесь делать для меня.

Дик покраснел. Бадр не часто хвалил его.

— Вы не должны благодарить меня, шеф.

Бадр улыбнулся.

— Я быстренько ополоснусь под душем и через пару минут буду готов. Подгоните машину к входу в бунгало.

— Будет сделано, шеф.

Карьяж снял телефонную трубку еще до того, как Бадр закрыл за собой дверь спальни.