Пират

— Ты же знаешь мать. Она не понимает. Она считает, что я должна делать именно то, что мне не хочется. Дедушка уже подбирает кого-то мне в мужья.

Бадр развеселился.

— Твой дедушка не меняется. Думаю, что речь идет об обеспеченном человеке из хорошей семьи?

— Конечно. — Она засмеялась. — Дедушка Риад всегда очень серьезно занимается этими вопросами.

Бадр тоже засмеялся.

— Это я знаю. Но, если серьезно, есть много того, чем ты могла бы заняться. Например, учить. Нам нужно много учителей.

— Ты имеешь в виду, что я должна приобрести подходящую для женщины специальность. — Она не могла скрыть легкую нотку презрения в голосе. — Этого мне не надо. Я не собираюсь заниматься лишь тем, что из поколения в поколение было позволено женщине. Я хочу делать что-то настоящее, что-то, что ведет нас вперед. Я хотела бы по-своему заниматься тем, что делаешь ты, что помогает нам войти в сегодняшний мир, после чего он должен признать нас такими, как мы хотим.

— Это не так просто. Знаешь ли ты, как много людей в мире по-прежнему придерживаются мысли, что мы — примитивный народ?

— Знаю, — быстро ответила она. — Именно это я и хотела бы изменить. И теперь, когда мы выиграли войну, у нас есть возможность убедить мир, что мы ничем не хуже их.

— Ты считаешь, что мы выиграли войну? — с любопытством спросил Бадр.

— Я знаю, что так оно и есть. И если бы нас не заставили пойти на прекращение огня, мы разгромили бы израильскую армию раз и навсегда. Они прямиком попали бы в западню, которую им устроили Сирия и Египет.

Бадр посмотрел на нее. Она еще так многого не знала. Она была напичкана штампами, которыми кормила народ пан-арабская пропаганда. Он не переставал удивляться, что большинство арабов искренне верят ей. Тот факт, что Израиль почти разгромил Третью египетскую армию и через несколько дней мог бы взять Каир и Дамаск, никак не доходил до них.

— Я так и не могу представить, чем бы ты могла заниматься, — сказал он.

— У меня есть идея.

— Какая?

— Я могу работать с тобой. — Она смотрела ему прямо в глаза. Это было так неожиданно, что он даже не улыбнулся. — И что ты будешь делать? — вежливо спросил он.

— Я могла бы помогать тебе, — серьезно сказала она. — Мать всегда говорила мне, что я должна была бы быть мальчиком. Тогда я была бы такой, как ты.

— Боюсь, что ничего не получится, — мягко сказал он. — У всех моих помощников имеется специальная подготовка. И большинство дел требуют специальных знаний.

— Я неточно выразилась, — сразу же поправилась она, — я могла бы начать как простой клерк или, может, секретарша, пока не освоилась бы.

— Знаешь ли стенографию и машинопись? — спросил он.

— Могу немного печатать на машинке.

Помолчав, он покачал головой.

— Боюсь, что ничего не получится. Даже для этой работы нам нужны подготовленные люди.

— Я могу принимать посетителей. Я хотела бы заниматься какой угодно работой.

— Ты моя дочь. Как это будет выглядеть?

— Этого никто не будет знать. Мы будем держать это в тайне.

— Нет. Не пойдет. В таком деле нет секретов.

Она упала духом.

— В школу я не вернусь, — упрямо сказала она. — Я ее ненавижу.

— Тебе и не придется возвращаться. У меня есть другая мысль.

Она с надеждой посмотрела на него.

— Если ты достаточно серьезно относишься к своим словам, я мог бы определить тебя в университет в Штатах, где бы ты специализировалась в менеджерстве. И через несколько лет у тебя было бы достаточно знаний, чтобы занять определенное место в организации.

— Для этого потребуются годы, — нетерпеливо сказала она. — А как насчет сейчас? К тому времени, как я кончу учебу, все уже будет сделано.

Он засмеялся.

— Не думаю. Дел более чем достаточно, их хватит и на свою и на мою жизнь.

— А не могу ли я учиться прямо здесь? — спросила она. — Тогда я могла бы работать и одновременно учиться.

— Это не одно и то же. Ты сможешь усвоить только стенографию, машинопись и, может быть, простейшие подсчеты.

— С этого я лишь начну, а затем, если станет ясно, что это мое дело, я смогу пойти в колледж в Штатах.

— Дай мне подумать.

— Здесь не о чем думать, — настойчиво сказала она. — Я слышала, как твой человек обращался в банк за секретаршами. Пока ты будешь ждать их, я могла бы отвечать на телефонные звонки и принимать посетителей. Я прекрасно общаюсь по телефону, честное слово.

Он снова не мог удержаться от смеха.

— Ты очень настойчивая молодая леди.

— Ты даже не знаешь, насколько это верно.

— Я начинаю усваивать эту идею. — Он хмыкнул, улыбка начала сползать с его лица. — Знаешь, я должен поговорить на эту тему с твоей матерью.

— Зачем? Ты никогда раньше не говорил с ней обо мне.

— Это она тебе так сказала?

— Да. — На мгновение она потупилась, затем снова подняла глаза. — Почему тебе никогда не хотелось увидеть нас после того, как ты ушел?

— И об этом тебе мать говорила? — Бадр в упор посмотрел на нее.

Она кивнула.