Пират

— Прошло нормально? — спросила девушка на сомнительном английском.

— Отлично.

— Он ни о чем не расспрашивал?

— Ни о чем важном. Обычные отцовские вопросы, — ответила она. Осклабилась: — «Знаешь, я должен поговорить насчет этого с твоей матерью», — спародировала она отца.

На лице девушки появилась озабоченность.

— А что, если он так и сделает?

— Не сделает, — сказала она уверенно. — Я знаю мою мать. Она не разговаривала с ним десять лет, не станет и теперь.

— Ты собираешься поступить к нему на службу? — спросил один из молодых людей.

— На укороченный рабочий день. Он считает, что мне надо походить сперва в бизнес-скул, набраться ума-разума. После этого я смогу выдержать нормальную нагрузку.

— И ты хочешь пойти в школу бизнеса? — поинтересовалась девушка.

— Обязательно. Если б отказалась, он мог заподозрить… И потом — это совсем ненадолго.

— Как он выглядит? — спросила девушка.

Она посмотрела на нее так, словно видит впервые.

— Ты о моем отце?

— О ком же еще я могу спрашивать? Он такой, как в рассказах, которые мы читали о нем? Ты же помнишь: сердцеед, перед которым не может устоять ни одна женщина, и все такое прочее…

Взгляд Лейлы стал задумчивым.

— Пожалуй, да, — неуверенно сказала она. — Но я не вижу его таким.

— А каким ты его видишь?

В голосе Лейлы послышалась горечь:

— Когда смотрю на него, то вижу все то, против чего мы боремся. Деньги, власть, превосходство. Тип личности, целиком замкнутой на себя. Он не мог бы думать о борьбе нашего народа меньше, чем он думает. У него на уме только прибыли, которые он может на ней сделать.

— Ты действительно веришь в то, что говоришь?

— Если бы не верила, — сухо и твердо ответила Лейла, — я не была бы здесь ради того, на что дала согласие.

Глава 3

Первая мысль, мелькнувшая в мозгу Лейлы, когда Джордана вошла в комнату, это — до чего же она красива! Высокая, светлые, цвета меда волосы, блестящий калифорнийский загар, длинные стройные ноги. Она была воплощением того, чем никогда не может быть арабская женщина. На какой-то миг она поняла, почему ее отец поступил так, как он поступил.

Затем взбурлили застарелая горечь и враждебность, и она сделала усилие над собой, чтобы не выдать в своем взгляде эти чувства, когда Джордана направилась к ней.

— Это Лейла, — гордо объявил Бейдр.

Взгляд Джорданы был ясен и прям, улыбка натуральна и тепла. Она протянула руку:

— Я так рада наконец видеть тебя. Твой отец часто говорил о тебе.

Лейла взяла ее руку. Пожатие Джорданы было таким же теплым, как ее приветствие.

— Я тоже рада тебя видеть, — скованно отозвалась Лейла.

— Бейдр, твой отец, говорит, что ты собираешься пожить у нас.

— Если не помешаю.

— Ты не можешь помешать, — заверила ее Джордана. — А я — так просто в восторге! Теперь у меня хоть будет с кем поговорить, когда его нет. Он большой путешественник.

— Я знаю, — сказала Лейла. Она поглядела на отца. — Извините меня. Я немного устала. Ничего, если вместо ужина я сразу отправлюсь спать?

— Я не возражаю, — ответила Джордана.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Когда дверь за ней закрылась, Бейдр повернулся к Джордане:

— Что ты скажешь?

— Скажу, что я ей не понравилась.

— С чего ты взяла? — В его голосе послышалось удивление. — Она тебя совсем не знает.

— Твоя дочь ревнива.

— Глупости, — сказал он с раздражением. — С какой стати она должна ревновать? Я же предложил ей остаться, разве не так?

Джордана посмотрела на него. Существовали вещи, не доступные для мужского понимания. Зато она помнила, как было уязвлено ее чувство собственности по отношению к отцу, когда она увидела его с новой женой в первый раз.

— Это несущественно… — сказала она. — Я рада за тебя. — Он промолчал. — Она очень хорошенькая девочка.

— Да.

— Что заставило ее так неожиданно бросить школу?

— Недовольна сознанием, что жизнь проходит мимо. — Усмехнулся. — В ее-то девятнадцать…

— Это не смешно, — сказала Джордана. — Я могу ее понять.

— Ты?! — Он был удивлен. — Тогда, может быть, объяснишь, почему после стольких лет она вдруг захотела меня видеть?

— А почему бы ей не захотеть? Ты ее отец. У девочек очень своеобразный взгляд на отцов.

Он помолчал.

— Я должен позвонить ее матери и сообщить ей.

— А мне кажется, ты вовсе не должен этого делать. Ее мать все и так знает.

— Почему ты так думаешь?

— Твой отец сказал мне, что почти все лето Лейла жила у матери, и что она уехала из Бейрута несколько недель назад. Ее мать должна была знать, куда отправилась дочь.

Бейдр задумался. Это было странно. Лейла заставила его поверить в то, что приехала из школы. Она ни словом не обмолвилась о том, что была дома. Он был удивлен этим умолчанием, но решил Джордане ничего не говорить.

— Я думаю, надо будет позвонить моему отцу, — сказал он. — Пусть он поговорит с матерью.

Джордана улыбнулась. В некоторых отношениях он был до чрезвычайности прост. Ему не хотелось разговаривать с бывшей женой.

— Мальчики спрашивали, смогут ли они приехать, когда у нас будет дом. Они никогда еще не играли в снежки.

Бейдр рассмеялся.

— Ты скажи, что они могут приехать с первым снегом.