Пират

Удирая от волчицы, он натолкнулся еще на одного зверя, на своего старого знакомого, беззубого волка. Беззубый волк казался еще более худым, шерсть торчала на нем грязными лохмами, а худая спина выгибалась острым большим горбом.

Беззубый волк, тоже с каким-то маленьким зверьком во рту, спешил к логову. Увидев Пирата, волк, не выпуская добычи, бросился к нему и рыча преградил дорогу.

И снова, как полгода назад, два зверя стояли, оскалив клыки и дыбом подняв шерсть, друг перед другом, готовые к смертельной борьбе.

Пират был теперь намного сильней своего соперника и мог бы без труда прикончить его. Худой беззубый волк забыл об опасности, рыча и царапая лапами землю, наступал на Пирата.

И Пират отступил. Он опустил хвост, попятился, прижал плотнее к голове уши и сначала медленно, а потом быстрее и быстрее побежал прочь.

* * *

В конце лета, когда начали желтеть березы и ярко закраснели рябины, Пират пришел к лесному складу Радыгина.

Здесь каждый кусочек земли, каждый кустик был знаком ему с детства. Но проникнуть в склад он не спешил.

Ночью ярко, как бывает только в августе, мерцали звезды. Пират лежал на том самом пригорке, на котором два с половиной года назад худая и израненная волчица оплакивала своих погибших детей.

Он лежал против ветра, положив голову на лапы, и отдыхал после долгого пути. Но глаза напряженно, не мигая, вглядывались в темноту, а короткие острые уши улавливали каждый звук.

В поселке и на складе не светился ни один огонек, не лаяла ни одна собака, только ветер приносил многочисленные запахи, говорившие, что в поселке есть и люди, и собаки, и лошади, и другие обитатели.

Прошел час и другой; Пират, все такой же неподвижный и окаменелый, лежал с открытыми глазами и чуть-чуть шевелил настороженными, вздрагивающими ушами.

Потом, где-то в противоположном конце поселка закричал петух и тонко залаяла молодая собака, и ей ответила другая. Затем, словно выполняя надоевшие и ненужные обязанности, вторя петушиному хору, начали лениво перекликаться собаки.

Вдруг Пират вздрогнул и приподнял голову. Совсем близко от него, на лесном складе, очень громко залаял пес. Голос был громкий, молодой, веселый; так лаял только Щеголь. И в ответ на лай молочного брата Пират завилял хвостом в темноте и сделал несколько шагов вперед, но в это время залаяла еще одна собака. Залаяла хрипло, злобно, с большими промежутками, и Пират снова припал к земле. Он узнал голос Полкана.

Когда начало светать, Пират приподнялся и ушел в глубь леса.

Весь день он пролежал в тени большого куста на дне оврага, чутко прислушиваясь ко всему, что творилось вокруг. Перед закатом он насторожил уши, встал и осторожно, пружинящей, мягкой походкой выбрался из оврага.

Многоголосый собачий гон звенел по лесу. Несколько минут он напряженно прислушивался. Собак было много. Стая то умолкала, то тонко и многоголосо взлаивала, то удаляясь, то приближаясь к месту, где стоял Пират.

Только заяц мог так кружить и петлять, стараясь сбить со следа собак.

Осторожно, от куста к кусту, от дерева к дереву, пересек Пират густой осинник и наткнулся на свежие следы зайца и собак.

В месте, знакомом по прежним охотам, он припал к земле, распластавшись среди побуревшего от летнего солнца черничника, слился с ним.

Заяц увел собак куда-то в сторону, звуки гона почти затихли, и только изредка взлаивала то одна, то другая собака.

Пират долго лежал неподвижно, потом словно сильный электрический ток прошел с конца в конец по его большому телу. Он не вздрогнул, не сделал ни одного такого движения, которое могло бы его выдать, но в то же время какая-то невидимая сила словно вдавила его в землю и расплющила. Даже уши, настороженно торчавшие на голове, теперь исчезли в густой шерсти, прижатые к самому затылку.

Показался заяц в серой летней одежде. Ему удалось запутать своих преследователей, и теперь он спокойно уходил от них широкими и легкими скачками и мчался прямо на Пирата.

Смерть зайца была так мгновенна, что он не успел издать ни единого звука.

Когда остатки собачьей стаи, потерявшей горячий след, пронеслись мимо, от зайца не осталось и следа.

Пират не прятался. Он не чувствовал вражды к собакам; он поднялся и вышел на открытое место. Собаки, потеряв зайца, разбегались в разные стороны, и только самые упорные и голодные не прекращали поиска.

Одна пестрая молодая собачка, повернув домой, столкнулась нос к носу с большим черноспинным серым зверем и узнала волка. От страха у нее сразу парализовались ноги, она тоненько взвизгнула и осела на землю.

Пират дружелюбно поглядел на нее и даже махнул ей хвостом. Несколько мгновений собака все еще не могла оправиться от испуга, но затем поджала хвост и с пронзительным воем ринулась прочь.

Еще две собаки пробежали мимо, не заметив Пирата. Он равнодушно посмотрел им вслед и не тронулся с места.

Но вот гладкая, блестящая шерсть на его спине поднялась сама дыбом от хвоста до загривка, а уши припали к затылку. Неуловимым движением, неслышно, как тень, отступил он под прикрытие небольшого куста.