Пират

Облако порохового дыма только на миг скрыло гибнущую «Магдалену» — могучая тяга унесла белёсую пелену.

— Пипец котёнку, — пробормотал Олег, стягивая с себя мокрую одежду.

Ташкаль, сам мокрый, уже был тут как тут, с ворохом сухих рубах и прочего.

Пока Сухов одевался, испанский фрегат «Сан-Луис» решил удрать, но далеко не ушёл — напоролся на мель. Видимо, испанцы хотели отойти под прикрытие орудий форта Ла-Барра, но внезапная гибель флагмана настолько деморализовала и парализовала их, что все лоции вылетели у капитана фрегата (кстати, вице-адмирала Матео Алонсо де Уидобро) из головы.

«Сан-Луис» вздумал тонуть и лёг на дно, оставляя над водою задранную корму. Пираты, воодушевлённые мгновенным разгромом испанцев, двинулись в атаку — моргановская «Лилли» и «Долфин» Джона Морриса обстреляли третий испанский корабль «Нуэстра-Сеньора-де-ла-Соледад».

Зажав его с обоих бортов, сломив несильное сопротивление, корсары устремились на абордаж, с лёгкостью захватывая «приз».

Понахватав испанского добра, они умножили им свою добычу, а шлюп подожгли. Горящий корабль понесло течением к берегу.

Никто из его команды не прыгал за борт, спасаясь от смерти, — некому было спасаться, пираты перебили всех.

Флота бискайцев, обычно именуемого армадой Барловенто, не существовало более.

Потеряв семерых, флибустьеры с Тортуги и Ямайки вернулись в Маракайбо.

Морган снова послал своего человека к адмиралу Кампо-и-Эспиносе, требуя выкуп за Маракайбо в тридцать тысяч песо и пятьсот голов скота.

Само собой, дон Алонсо и слышать не хотел таких пораженческих разговоров, но нашлись люди поразумней «безлошадного» адмирала. Поторговавшись, испанцы пригнали пиратам стадо коров и бычков и выплатили двадцать тысяч песо.

На вопросы, когда же им вернут заложников, Морган отвечал, что останется верен данному слову, но, только когда окажется на расстоянии пушечного выстрела от форта Ла-Барра.

И была у «адмирала пиратов» ещё одна радость — пленный штурман с «Ла Магдалены» согласился остаться с пиратами и рассказал о том, что на флагмане, оказывается, хранилась казна в тридцать тысяч песо.

Опытные и не очень ныряльщики тут же начали подъём ценного груза, благо фрегат затонул неглубоко. Им удалось поднять половину казны и целые охапки дорогого оружия, отделанного серебром и золотом.

Градус настроения у Моргана поднялся высоко, а вот Сухов не разделял пиратских радостей — они по-прежнему находились в «бутылочном горлышке», не ведая, как же покинуть ловушку.

Увы, «бутылка» лагуны, в которую они попали, была закупорена аж двумя пробками. Одной из них — эскадры адмирала де Кампо-и-Эспиносы — не стало, зато другая — форт Ла-Барра — сидела крепко.

Шесть здоровенных 42-фунтовых пушек грозили пиратским кораблям с бастионов, и противопоставить им Моргану было нечего. Кроме смётки…

В тот же день капитаны, разгорячённые успехами на море, решили добиться поражения противника и на суше.

Со шлюпок и каноэ более сотни человек высадилось на берег острова Исла-де-Паломас. Пираты были вооружены всего лишь мушкетами, а вот надежд на корабельную артиллерию не было никаких — слишком слаба она была, чтобы рушить крепостные валы и стены.

Испанцы открыли яростный огонь изо всех стволов, а французы с англичанами ринулись на штурм. Они добрались до редутов, но были отброшены. Гранаты в виде горшков, набитых порохом, закинуть за стены укреплений было проблематично, зато защитники крепости забрасывали ими тех, кто шёл на приступ.

В итоге пираты потеряли тридцать человек убитыми и вынуждены были отступить.

— Какого чёрта вообще было бросаться на пушки? — раздражённо бурчал Олег.

— А как ещё брать крепости? — гудел в ответ Моррис. — Голыми руками?

— Голой головой! — огрызнулся Сухов. — Думать надо, а не сабельками махать! Ду-умать!

— Точно, — кивнул Том Харрис.

— Вот сами и думайте! — рассердился Джон.

— Да уж придётся!

И Харрис придумал. Пока пираты делили добычу и чинили суда, он переговорил с Драем, Морганом и Пьером Пикардийцем, сведущим в местной топографии.

И вот, накануне ночи, выбранной для выхода из ловушки, каковой стала лагуна Маракайбо, пираты взялись исполнять план «Б».

Они спустили каноэ, расселись за вёсла и погребли к берегу, покрытому густыми зарослями. Народу в пирогах было полно, а вот, когда утлые плавсредства двинулись обратно, в каждом каноэ сидело всего по три-четыре человека.

И новая высадка — опять переполненные пироги пошли к берегу, возвращаясь почти пустыми.

Испанцы забеспокоились. Им стало ясно, что пираты затеяли штурм, желая ударить с берега всеми силами и взять Эль-Фуэрте-де-ла-Барра.

В форте скопилось более двух сотен бойцов, ополченцев, аркебузиров и спасшихся моряков, но никому из них и в голову не пришло, что снующие взад-вперёд каноэ — это всего лишь представление, спектакль, разыгранный режиссёрами Харрисом и Морганом.

Секрет был проще простого — когда пироги возвращались к кораблям, то большая часть гребцов ложилась на дно, и с валов Ла-Барры видели именно то, что испанцам показывали, вынуждая сделать логичный вывод: высадка началась!