Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

Все это время флот двигался более или менее на юг, стараясь держаться дальше от берега и его обитателей. 12 мая корабли бросили якорь у мыса. На следующий день Дрейк решил самостоятельно отправиться на разведку. Он сел в лодку, взял весла и поплыл в бухту, к вящему ужасу Флетчера, который считал, что такие рискованные предприятия лучше оставить другим. Когда маленькое судно Дрейка приблизилось к земле, на берегу появился человек, «казавшийся очень любезным, который пел и танцевал под звуки зажатой в руке погремушки», и пригласил Дрейка сойти на берег.

Дрейк так и поступил бы, если бы погода вдруг не переменилась. Неожиданно спустился туман, и разразилась «сильнейшая буря». Дрейка отнесло в сторону на три лиги (лига составляет около 5 км), и он с трудом вернулся на флагман, где в это время за главного оставался его заклятый соперник Томас Даути, пока еще сохранявший верность капитан-генералу, хотя тот уже считал его колдуном и один раз даже изгнал на пинас. Сам Дрейк не пострадал, но «другие наши корабли, – писал Флетчер, – были так расстроены внезапным жестоким штормом, что им пришлось ради собственной безопасности поспешно выйти в море».

На следующий день, когда небо расчистилось, Дрейк снова попытался сойти на землю. Он зажег костры, чтобы подать остальным кораблям сигнал собраться у берега. Все они так и сделали, за исключением «Лебедя», который, по словам Флетчера, «был потерян давным-давно», и «Мэри», которую пока не нашли.

Сразу после успешной высадки на берег люди Дрейка обнаружили кое-что новое: «великое множество страусов, в количестве по крайней мере пятидесяти голов». Ноги этих птиц «по величине равнялись солидному бараньему окороку». Если быть точнее, английские мореплаватели, скорее всего, встретились с другой крупной нелетающей птицей, похожей на страуса – нанду. Нанду отличаются таким же высоким ростом (рост самца составляет около 2 м), весят до 200 кг, имеют серовато-коричневое оперение, очень длинную шею и всего три пальца на ногах, что для птиц редкость. На бегу нанду расправляют крылья, словно складные паруса, чтобы сохранять равновесие и придать себе дополнительный импульс.

Флетчер с удивлением наблюдал за этими большими неуклюжими существами. «Они совершенно не умеют летать, но столь быстро бегают, делая широкие шаги, что человек никоим образом не может за ними угнаться». К ним трудно было даже подойти на расстояние выстрела. Страусы разбежались, но местные жители, явившиеся вместо них, «весьма радовались нашему появлению, и нашей дружбе, и тому, что мы не причинили им никакого вреда». Великаны отличались кротким нравом, «и показали себя не только безобидными, но и весьма готовыми сделать нам добро и доставить удовольствие. Поистине, они проявили к нам больше доброты, чем сделали бы многие христиане, и даже больше, чем я сам встречал среди многих моих братьев по служению в церкви Божией и в собственной стране». При виде измученных долгим плаванием моряков они «прониклись к нам жалостью, ибо мы были жестоко потрепаны непогодой и пережили множество ужасных опасностей, а потому они весьма усердно старались нас облагодетельствовать и со всей поспешностью приносили нам все съестные припасы, какие только водились в их стране, и потчевали нас самым добрым и дружелюбным образом, почитая за счастье, что могли доставить нам какое-либо удовольствие». Патагонцы радушно угощали своих гостей мясом страусов, «которые на их земле водились в изобилии». Англичане с удовольствием лакомились страусиными ногами, «величиной превосходящими самые большие бараньи окорока из провинции Перу, и по вкусу не уступающими мясу благородного оленя». Больше ничего съедобного в страусе не было – все остальное составляли «кожа и кости, коих меньше, чем даже у воробья».

Однако в окрестностях не нашлось необходимого дерева и воды, и 15 мая флот в поисках этих жизненно необходимых припасов поднял паруса и отправился дальше на юг и запад.