Пират, еще один

Остальные пираты, держа наготове оружие, рассредоточились вдоль борта, укрывшись за канатами, за вантами, за всевозможными возвышениями, у мостика, подняв люки, за люками, у камбуза и за камбузом. Ждали. Кок, захлебываясь, допивал прямо из кастрюли сборный компот, чтобы не досталось врагам. Каждый из пиратов знал, что даже если "Куин" подойдет к Ветру, не дав бортового залпа, а так и должно было быть - ведь Груб считал, что игра продолжается, и не готовился к серьезному бою, то даже так, все равно, у них нет шансов победить. Их меньше в два с половиной раза, чем людей Груба, вооружение плохое, боеприпасов нет совсем. А вообще-то, кто его знает - так думал каждый, потому что им хотелось надеяться.

Со свистом взлетели абордажные крючья, брошенные с галеона. С грохотом и треском столкнулась бортами Ветер и "Куин", и накатилась первая волна атаки. И люди Груба были сразу отброшены канонирами, которые даже смогли захватить часть палубы галеона.

Но через минуту канониры Квеста были оттеснены на свой полубак, смешались со второй линией защиты, и продолжали пятиться, выставив перед собой оружие. А опытные бандиты Груба пытались рассечь фронт обороняющихся, разделить на группы и окончательно подавить сопротивление.

Квест в разорванном камзоле, с разбитым ударом рукояти абордажного палаша носом сипел сорванным голосом проклятия своим людям, дрался впереди всех, удерживая израненными пальцами алебарду, вращая ее вокруг себя, сшибая хлюпиков Груба пачками. Но его уже окружали и оттесняли на ют, и ему уже было не вырваться.

Леппилюнтль не мог прийти на помощь Квесту - он сражался у грот-мачты, рядом с ним лежали убитые два штурмана Ветра, и шесть остервенелых головорезов Груба нападали на него - три минуты назад их было четырнадцать самых лучших против троих.

Кок был застрелен выстрелом в упор в лицо у камбуза любимчиком Груба лейтенантом Романистом Фью, который теперь беззвучно раскрывал рот, приколотый пикой Федор Иваныча к столу, где кок раньше всегда чистил и разделывал рыбу.

Но и Федор Иваныч не мог помочь Квесту. Его оглушили ударом сзади и связали и положили у мостика, когда он пробивался к капитану.

Короткое сражение заканчивалось. А когда упал раненый Леппилюнтль, и его обезоружили, когда Квест выронил алебарду и, царапая ногтями камзол на спине у правой лопатки, там, откуда вышла пуля из пистолета Клешни П., боцмана "Куина", упал за бочки на юте, все кончилось. Был перерублен фал, и флаг Ветра упал на палубу.

Оставшиеся в живых пираты, повинуясь приказу своего капитана, бросили оружие и толпились у грот-мачты, осматривая раны и морщась от боли и отчаяния. Федор Иваныча развязали и разрешили ему под присмотром одного из лейтенантов "Куина" помочь раненым. А Кольку нашли в запертой капитанской каюте, куда его перед боем запихал Леппилюнтль, и сказали:

- А вот еще пацан у них...

- Пацан? - сказал Груб, - какой-такой пацан... - и Кольке: - А ты-то здесь, мальчик, откуда?

- От верблюда! - сказал наш вежливый мальчик, - Скорпион испанский!

- Очень... а меня зовут капитан Груб... Рад знакомству.

- Детский сад! - фыркнул Колька, - Меня зовут Колька, а ты и есть скорпион испанский!

- Очень хорошо, - Груб махнул своим, - Вали этого Кольку до кучи, на болоте разберемся!..

- Мой капитан, ну где вас черти носяяят! - пела Люда, опираясь на штурвал и с мечтательным видом вглядываясь в светлое ласковое море, бегущее волнами к горизонту.

Орали чайки, закладывая виражи за кормой катера. Колдун стоял на баке и смотрел на часы. Мама готовила обед.

- В каааких маарях вас носит, капитаааан! Быть может вас течением уносит... Течениееем улыбок милых дааммммм!!!

Колдун перестал смотреть на часы, обернулся, и Люда увидела его широкую радостную улыбку.

- Свистать всех наверх! - закричал он весело, - Форма одежды парадно-выходная! Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы!

Взревели моторы, Люда с испуганно открытым ртом опрокинулась, задрав руки и ноги, а катер хватанул к горизонту, виляя и зарываясь носом.

Ну, все наладилось: колдун и мама переоделись и почистились, потом мама подменила Люду у штурвала, чтобы та надела свое красивое черное платье с плечами. Мама удерживала курс, Люда причесывалась и настраивала гитару, а колдун весь в синем панбархате и золотых позументах репетировал на мостике:

- Уважаемые господа и дамы! Мы вам покажем представление, которого вы нигде и никогда больше не увидите! Проявите щедрость, а мы продемонстрируем наши таланты!.. Можно танцевать, стрелять в воздух, реветь от восторга и бешено аплодировать! Гм-гм... Кхе-кххе... Дорогие гости, то есть, дорогие хозяева! Бом-бом-брамсель в селезенку тому, кто скажет, что такие мужественные люди, как вы, не разбираются в высоком искусстве!.. Кха-кха!

Потом колдун устроил общее собрание у штурвала, где сказал: