Пират моей мечты

— О, благодарю. — Сияя улыбкой, она взяла его за руку и повлекла к двери. — Я бесконечно признательна вам за все. Но на сегодня, право же, будет с меня приключений. Работы просто уйма, а с минуты на минуту сюда прибудет моя сестра, чтобы отвезти меня домой. Вечером мы ждем гостей, и я должна заняться приготовлениями к приему. Поблагодарите от меня Дуг…

Она умолкла на полуслове и широко распахнутыми глазами смотрела в окно.

Проследив за ее взглядом, Морган оцепенел. У окна типографии топтались два члена его команды. Барни и Кит с простодушной непринужденностью заглядывали в помещение.

Только этого ему не хватало в довершение ко всем неприятностям, какие принес нынешний день! А ведь им было строго приказано дожидаться его в доках. Но вместо этого оба, как верные псы, припустили по его следам. Хороши, нечего сказать!

Они стояли на тротуаре, широко расставив ноги, и беззастенчиво пялились на Моргана и юную леди. Барни, чтобы лучше видеть, даже приставил ладони воронкой к бровям и скулам, потому что уличный свет бил ему в глаза. Заметив, что капитан обратил на них внимание, рулевой широко осклабился и приветственно помахал ему рукой.

«Идиоты несчастные! — пронеслось в голове у Моргана. — Пусть же дождь хорошенько вымочит ваши дубленые шкуры!»

Но с ними он разберется позже. Теперь же ему надлежало разрешить наконец эту загадку: откуда Серенити Джеймс о нем узнала? А еще необходимо выяснить, с кем она успела поделиться полученными сведениями.

Главное же, о чем он мучительно размышлял во все время пребывания в типографии, — какие меры он должен предпринять, чтобы эта информация не распространилась дальше.

Он собрался было возобновить расспросы, но в этот миг у входа в типографию остановилась коричневая с золотом карета.

Барни и Кит встревоженно оглянулись. С запяток спрыгнул лакей, облаченный в зеленую ливрею. Он поспешил открыть дверцу кареты.

Изнутри появился огромный черный зонт. Чья-то рука расправила его и наклонила. Еще мгновение, и зонт вознесся вверх, прикрыв куполом голову пожилой леди, чей наряд нисколько не уступал подчеркнутой скромностью одеянию Серенити Джеймс. Дама смерила Барни и Кита презрительным взглядом и повернулась к карете, откуда тотчас же выпорхнула юная светловолосая девица с ангельским личиком.

Укрывшись под зонтом, молодая особа и ее пожилая спутница засеменили к двери типографии.

— А вот и я, сестра. — Девушка вошла в помещение и приветливо улыбнулась Серенити. — Но что за странные ухажеры топчутся у твоего окошка? — И она со смешком кивнула на Барни и Кита, которые продолжали наблюдения.

— День добрый, Онор. Здравствуйте, миссис О’Грейди, — улыбнулась Серенити. — Познакомьтесь, это один из друзей Дугласа. Он сюда пришел, чтобы меня разыграть. Это Дуглас приготовил мне такой сюрприз надень рождения. Но я уже объяснила джентльмену, что у меня сегодня нет времени развлекаться.

— Ах, да о чем же вы только думали, милая, когда его сюда впускали? — укорила ее миссис О’Грейди . — Ведь вы тут совсем одна. Разве для молодой леди это прилично? Мало ли что он мог себе позволить? — Эра О’Грейди была строгой блюстительницей общественной морали. Ее злоязычие стало причиной многих трагедий. Эта вдохновенная сплетница погубила не одну репутацию, чем чрезвычайно гордилась. Серенити было очень досадно, что старухе удалось застать ее в столь двусмысленной ситуации.

Но к сестре Серенити Онор миссис О’Грейди относилась с почти материнской нежностью, видя в ней преемницу. Старуха отчего-то не сомневалась, что, случись с ней что-либо, и Онор займет ее место первой кумушки в Саванне и блюстительницы нравственных традиций.

Что же до Серенити, то она и без того считалась в городе едва ли не записной старой девой, а потому погубить ее репутацию было довольно непросто. Злоречивая старуха не могла этого не понимать. В каких бы красках она ни описала внимательным слушателям картину, которую застала в типографии: Серенити наедине с черноволосым незнакомцем, — это никак не повлияло бы на перспективы ее замужества. Поэтому она отвела душу, распекая неосторожную «девчонку бедняги Джеймса».

— Я не раз была свидетельницей того, как такие вот молодцы сбивали добродетельных девиц и дам с пути истинного, — вещала она, посматривая в сторону незнакомца. И Серенити готова была поклясться, глаза ее при этом выражали прямо противоположное тому, что говорили уста. — Это тебе не шуточки! Не успеешь оглянуться, как уже оказывается поздно! Да отец тебе за такие вольности голову оторвет! Готова поручиться, он это сделает. — И снова трусливо-восхищенный взгляд в сторону мускулистого визитера.

— Вы совершенно правы, миссис О’Грейди , — с самым кротким видом отвечала Серенити. — Мужчины — зло. Чума. Они опасны для нас, женщин. Все до единого.

Морган, который внимательно ее слушал, недовольно поморщился. Он, разумеется, уловил в ее голосе нотку сарказма, которую пропустила мимо ушей эта старая кошка, но все же… Ему было неприятно, что его именуют чумой. Леди могла бы выбрать выражение поизящнее.