Пиратский остров

– Итак, начальная цена двадцать тысяч. Кто больше!

– Двадцать пятьсот! – мгновенно выкрикнул все тот же гном.

– Двадцать одна тысяча! – поднял табличку богато одетый человек в темно-синем костюме тройке.

– Двадцать две! – ответил пешеханец, поднимая сразу на тысячу золотых.

– Двадцать… – привычно начал было гном.

– Пятьдесят тысяч за камень!

Все обернулись, ища взглядом богача. На последнем ряду кресел сидел, развалившись, светлый эльф и потягивал игристое вино. Видя, что все обернулись в его сторону, он небрежно отсалютовал бокалом.

– О, господин, Талариэль! Итак! – провозгласил ведущий – Пятьдесят тысяч золотых. Раз. Пятьдесят тысяч. Два!

Я слышал, как скрипнул зубами пешеханец и сжал бусинки четок так, что побелели пальцы. Присутствующие среди участников аукциона гномы отреагировали более флегматично.

– Пятьдесят тысяч! Три! Продано! Господину Талариэлю, представителю Светлого Леса. – объявил ведущий.

– Эмир Али Хайдар явно не доволен, – тихо, так чтобы слышал только я, сказала Ольга Павловна.

– А этот эмир кто? – так же тихо поинтересовался я.

– Он личный представить великого визиря Пешеханского султаната. Я его не первый раз встречаю на подобных мероприятиях. Он скупает камни в казну, и для изготовления магических артефактов такие камни просто великолепные накопители. В прошлом году мы виделись на торгах в Великом герцогстве Гроссберг. Там один ювелирный дом распродавал свои запасы, и он скупал прямо готовые артефакты. Цены порой начинались от сотни тысяч золотых. И платил, не скупясь, а тут сник, не стал перебивать. Непонятно.

Фредерик развалившись под ногами, усердно изображал кота-переростка. Только по ушам, которые поворачивались в направлении негромких разговоров, можно было понять, что он не спит. Подслушивает.

– Итак, финальный лот этого аукциона! – снова объявил ведущий. – Смело можно сказать – уникальный комплект камней. Семь голубых бриллиантов все из одно камня который вовремя огранки пришлось разделись на семь частей из-за внутренних трещин. Но получившиеся камни не имеют никакого изъяна. У них нежнейший голубой оттенок, эталонная прозрачность. Один камень весом в четырнадцать карат, остальные десять.

– Это наш лот, – тихонько шепнула ювелир. – Ради него я и перлась в такую даль.

– Начальная цена восемьдесят тысяч! – ведущий пристально окинул взглядом зал.

– Господин ведущий, – обратился человек в тёмно-синем костюме, – можно на этом лоте сделать шаг не в пять сотен, а в тысячу золотых? Иначе торги имеют все шансы сильно затянутся.

– Ну, я не знаю… – немного стушевался пожилой гном. – Обычно так не делается, шаг заранее объявлен и…

– Согласен с предложение господина Риссо – поднялся со своего места гном с тростью. – Время – деньги, господа, и мне хотелось бы ускорить процесс.

– Почему бы и нет! – раздались выкрики с мест.

– Ну, если нет возражений, – немного колеблясь, протянул ведущий.

– Нет! – снова выкрикнули из зала.

– Итак! Шаг в тысячу золотых монет! Начальная цена восемьдесят тысяч! Кто больше!?

– Восемьдесят одна! – начал пешеханец.

– Восемьдесят две! – ответил гном во фраке.

– Восемьдесят три! Восемьдесят четыре! – поднялось ещё несколько табличек.

– Сто тысяч! – озвучил певучий эльфийский голос.

Можно было не оборачиваться – и так было понятно, что представитель Великого леса опять вступил торги. В своей не поражаемой манере.

– Ушастый сукин сын… – процедил сквозь зубы эмир Али и его глаза налились кровью. Но ставку он поднял.

– Сто одна!

– А мы вообще торговаться будем? – спросил я у спутницы и глазами указал на табличку с нашим номером, так как она пока ещё ни разу её не подняла.

– Конечно. Но пускай они пока пободаются, потреплют друг другу нервы. Сейчас они ещё не добрались даже до половины реальной стоимости этих камней, – ответила Ольга Павловна.

– Сто десять! – поднял табличку человек, предложивший увеличить шаг ставок.

– Это представитель ювелирного дома «Пьер Раша», крупнейшего в республике – Антуан Риссо.

– Вы здесь всех знаете? – поинтересовался я.

– Большинство – да, знаю. А тех, кого не знаю, довольно много наслышана. Мир ювелиров, работающих с подобными камнями, невероятно узок. Здесь все друг друга знают.

– А что же никто не подошёл, не поздоровался?

– Это не принято делать до торгов. После будут и поздравления с удачной покупкой, и расспросы о делах и семье, и прочая вежливая светская мишура.

Пока мы переговаривались, ценник достиг ста пятидесяти семи тысяч.

– Двести! – разнеслось по залу.

Эльф был в своём репертуаре.

– Двести тридцать, – упрямо сверкнув глазами, процедил пешеханец.

– Двести пятьдесят! – впервые подняла наш номер Ольга Павловна.

– Двести пятьдесят одна! – ответил гном с тростью.

– Двести пятьдесят пять, – продолжил взвинчивать цену светлый эльф.

– Двести восемьдесят! – выдавил из себя доверенное лицо великого визиря.

– Двести восемьдесят пять, – спокойно повысила полуэльфа.

– Двести девяно… – начал было пешеханец, но был прерван.

– Триста! – округлил цену Талариэль.