Пираты 2. Остров Паука

Но еще ночью шторм нагнал нас, мне пришлось встать к штурвалу и почти весь следующий день лавировать между островами, прорываясь теперь на восток, в океан. Не раз и не два я, зевая от усталости, вспоминала волшебную фигурку дельфина и проклинала патриотизм мистера Джона Мак-Гинниса, лишивший нас артефакта. А когда к вечеру вернулась наконец в постель, мне приснился ров, в котором страшная тяжелая машина утрамбовывала человеческие тела. Даже во сне я не знала, как поступить и кому верить.

Глава пятая Переговоры и предательство

Погода успокоилась. Мы вышли в Атлантику и двигались на юго-восток, к побережью Западной Африки. Бенёвский утверждал, что обладает феноменальной памятью и сообразит, где ловить Дрейка.

— Только нужно убедиться, в верном ли мы времени! — нервничал он и постоянно торчал на палубе, будто мог заметить корабль раньше марсового. — Может быть, стоило бы сперва заглянуть в более обжитые места, все разузнать?

— Все в порядке, — ворчал Дюпон. — Я просто знаю, что мы там, где нужно. Я держал Ключ, когда он перенес нас. Все хорошо. Думайте лучше, как бы Дрейк не проскочил. Все же у него дельфин, и даже быстроходному «Ла Навидад» не просто будет за ним гнаться.

— Вот уж об этом я позабочусь! — отмахивался Бенёвский и снова прижимал к глазам сдвоенную подзорную трубу, которую называл «бинокль». — Вы сделайте свою работу, я сделаю свою!

Мы с Джоном и Робом обсудили это и пришли к выводу, что уверенность Бенёвского должна быть чем-то подкреплена. И вряд ли дело в его памяти и точном знании маршрута. Дрейк и сам не смог бы пройти второй раз по тем же водам — в открытом море нет настолько точного ориентира! А ведь он боялся встретить испанские или португальские корабли и шел прямо через их воды.

— Полковнику кто-то помогает, — уверенно сказал Джон. — Может быть, те враги, о которых упоминал наш Прозрачный?

— Может быть, — согласилась я и вспомнила, что Клод кое-что о Прозрачных хотел мне позже сообщить. — Подожди, я одну вещь хочу выяснить у Дюпона.

Клод сидел прямо на палубе и, выложив на доски всякую мелочь из карманов, раскладывал ее в разном порядке, о чем-то снова размышляя.

— Голову не сломаешь? — я присела рядом. — Что это?

— Да ничего! — Клод смешал свою странную схему из пуль, цепочки и пары пуговиц. — Ничего не получается… Все эти штуки со временем, они ведь должны как-то быть связаны, не противоречить друг другу. Вот я прикидываю кое-что то так, то эдак, и все равно ничего не понимаю.

— Прозрачный говорил Джону, что время меняется. Будущее можно изменить, если изменить прошлое, — про нашу встречу с Прозрачным в Подземелье я как-то умолчала. Пусть думает, что целовались, дурак. — Может, время все время меняется? Ну, каждый раз, как Ключ срабатывает, все меняется?

— Может быть… — Клод наморщил лоб и снова стал раскладывать свои пули. — Даже наверняка. Но что будет, если мы сейчас прикончим моего папашу, например? Тогда я никогда не появлюсь на свет. И кто тогда встретит конкистадора на том острове, кто привезет сюда Моник из Испании?

— Не знаю! — я встала. — Мне голову, пожалуйста, этим не морочь. Может быть, кто-то другой займет твое место. И проживет похожую жизнь, а отца твоего убивать не будет. И снова появишься ты, и тогда все снова… Да ну тебя!

Клод остался сидеть на палубе, а я, разозлившись, пошла к Моник. Только уже спустившись в трюм, где ей отгородили уголок, я сообразила, что так и не спросила у буканьера о Прозрачных. Ну зачем он заговорил об отце? Я больше не могла ждать. В конце концов, единственная причина, по которой Моник еще была жива и плыла на моем корабле — это возможность все исправить. Я хотела, чтобы отец снова был жив! Как говорят легенды, некоторые и с того света возвращались. И уж мой старик точно был способен на такой фокус, а я должна ему помочь! Вопрос только — как.

— Это ты? — Моник как всегда сидела рядышком с Отто и что-то ему нашептывала в ухо. — Могла бы хоть иногда стучаться.

— А я такая же леди, как ты, и не обязана! — сказала я и поняла, что сказала глупость. — Нет, ошибка. Я не такая, как ты, и очень этому рада. Это раз. И я капитан этого корабля, это два.

Отто надулся, даже губы у него оттопырились — обиделся! Меня это только позабавило.

— Простите, лейтенант, но я хочу поговорить с Моник с глазу на глаз.

Она чуть хлопнула его по руке, и Отто тут же вышел, пряча глаза.

— Хорошо ты его выдрессировала, — я села на его место, чтобы не смотреть на Моник. Она немного отодвинулась. — Хватит тянуть, рассказывай.

— Нам еще долго идти до Африки… — протянула она. — А в общем… Главное вот что: нельзя вернуться в тот день и просто догнать «Ла Навидад» на еще одном «Ла Навидад». Нельзя увидеть самих себя.

— И что же случится?

Да, это, наверное, жутковато — увидеть саму себя… И как должна удивиться та Кристин, в тот злополучный день, когда Моник вздумалось убить капитана, чтобы восстановить контроль над нашей экспедицией! Что ж, придется через это пройти, и мне наплевать, кому это не понравится!