Пираты

Мы с Минервой понимающе переглянулись, примерно представляя, что произошло на самом деле. К югу от Нью-Провиденса, по левую сторону впадины Эксума, раскинулся целый архипелаг мелких островов, многие из которых представляют собой окруженный подводными рифами крошечный пятачок, всего на несколько метров возвышающийся над уровнем моря. Направив «Скорое возвращение» в эти опасные воды, хитроумный Винсент Кросби заманил преследующий его «Орел» в ловушку. По всей вероятности, наш шкипер намеренно не отрывался от противника, все время маяча на горизонте в пределах видимости и раздражая его точно так же, как красная мулета матадора раздражает быка во время корриды. А уверенный в несокрушимой мощи и неуязвимости своего корабля капитан Дунстан купился на эту нехитрую уловку и в результате вот-вот должен был его лишиться.

— Идем же! — поторопил нас Уильям. — Я спасу тебя, Нэнси! Тебя и твою… — Он на секунду запнулся, затрудняясь, видимо, определить статус Минервы, но быстро нашелся: -… компаньонку. Только поторопитесь, умоляю вас!

— А что станется с Брумом и его людьми? — в упор спросила Минерва. — Они заперты в трюме и закованы в кандалы. Если их не выпустить, они обречены на смерть!

— У нас нет времени. Нас относит к какому-то безымянному островку, и «Орел» в любую минуту может напороться на рифы. С верхней палубы уже слышен шум прибоя!

— Без них я никуда не пойду! — заявила Минерва, окаменев лицом, стиснув зубы и скрестив руки на груди.

— Ну что за глупости, мисс? — Повернувшись ко мне, он умоляюще воскликнул: — Нэнси, любимая, хоть ты ей скажи, что мы не можем задерживаться!

Я знала, что уговаривать ее бесполезно, как знала и то, что и я без нее с места не тронусь. О чем и поставила в известность Уильяма. Кратко, но недвусмысленно. Наше упрямство привело его в такое смятение, что он совсем потерял голову и перестал что-либо соображать.

— Ключи давай! — потребовала я, протянув руку. — Мы сами их освободим.

— Но я не могу ждать, Нэнси! — Лицо его исказилось отчаянием. — Мои люди нуждаются во мне, и я обязан выполнить свой долг!

— Так иди и выполняй. А мы тем временем выполним свой. И ждать никого не надо. Я же знаю, ты никогда себе не простишь, если твои люди погибнут по твоей вине. Точно так же и мы никогда себе не простим, если то же произойдет с нашими людьми.

— Если нас снова ожидает разлука, — торопливо заговорил Уильям, — я обязательно тебя разыщу, можешь не сомневаться. Даже на краю света. Только выживи, очень тебя прошу! Ну все, мне пора. Прощай, Нэнси!

Сильнейший толчок, сопровождаемый оглушительным треском и скрежетом, возвестил о том, что оправдались наши самые худшие ожидания. Гулкий рев прибоя, проникающий даже сквозь толстую — в два слоя дуба и сосны, — обшивку, неумолимо свидетельствовал, что «Орел» либо выбросился на берег, либо застрял на прибрежных рифах. С верхней палубы донесся визгливый скрип пропущенных сквозь тали [68] тросов.

— Шлюпки спускают, — заметил Уильям. — Я должен проследить за погрузкой и размещением людей.

— Да иди же! Скорее! — поторопила я его.

Мы вместе добрались до трапа, где и разделились. Уильям торопливо чмокнул меня на прощание в щеку и устремился наверх, а мы с Минервой начали спускаться вниз.

— Стой! Что это? — испуганно вцепилась мне в локоть подруга. — Со всех сторон слышались душераздирающий писк и громкое шуршание. Я непроизвольно вздрогнула, увидев под ногами шевелящийся ковер, сплошь усеянный сотнями, если не тысячами, горящих красных бусинок. Живой поток стремительно обтекал нас, устремляясь в противоположную сторону. — Крысы, — с облегчением вздохнула Минерва. — А ведь нам надо поторапливаться. Крысы всегда знают, когда корабль обречен.

Крысы исчезли так же внезапно, как появились, и мы продолжили спуск. Глубины трюма встретили нас оглушительной тишиной, зловещей и необъяснимой в сравнении с тем, что творилось на верхней и нижней палубах.

— Ты слышишь? — насторожилась вдруг Минерва.

Это был слабый скрежещущий звук, едва уловимый и тут же оборвавшийся. Но мы обе отлично знали, чем грозит деревянному днищу корабля даже мимолетное соприкосновение с более твердым и прочным препятствием.

— Быстрее! — подстегнул меня окрик подруги, и мы ускорили шаг, то и дело спотыкаясь и не имея других ориентиров в пространстве, кроме еле тлеющего фитиля в единственном фонаре и призывных воплей отчаявшихся людей, оставленных на произвол судьбы и обреченных на мучительную смерть.

— Вода поднимается! — заорал во всю глотку кто-то внизу, перекрыв своим криком голоса остальных, а в следующее мгновение корпус корабля приподняло набежавшей волной, протащило на несколько метров вперед и с размаху швырнуло на бритвенно острые зазубрины коралловых наростов. Обшивка начала расходиться по швам с оглушительным треском. Море бурным потоком хлынуло в образовавшиеся щели, напористо вымывая затхлую вонь трюмной воды и насыщая атмосферу солоноватой свежестью.

— Спасите! Тонем! — надрывно взмолился тот же голос, что и прежде.