Пираты Дьявольского мыса

Щурясь на солнце, мы с Холмсом сошли с парохода, мало чем отличавшегося от «Фрисланда»; багаж мы оставили, распорядившись привезти его в ближайшую гостиницу, где я заказал номера. Порт пестрел лицами, стоял гам. Звучала матросская песня в исполнении чернокожей команды, разгружавшей наше судно. Трое китайцев продавали напитки и жареные орехи; они отчаянно торговались, одновременно помешивая присыпанный корицей пекан в жаровнях над ведерками с горячими углями. Народ мельтешил в толчее и ругани. До меня доносилась французская, португальская и индийская речь. Я впитывал все это с разинутым ртом.

— Не так быстро, — произнес Холмс, поймав за ухо беспризорника.

Белокурый парнишка с задубевшей кожей скривился, когда Холмс выкрутил ему руку и выхватил бумажник.

Мой бумажник, как оказалось.

— Ай-ай, — сказал Холмс, и я не понял, кого он бранит — мальчишку или меня.

Он отвесил вору пинка, и тот стремглав умчался прочь.

Я закивал в знак признательности.

— В духе команчей с Бейкер-стрит, — сказал я. — Куда теперь, Холмс?

Тот указал на двухколесный экипаж, влекомый лошадью аппалузской породы.

— Наш транспорт прибыл, я полагаю, — изрек он.

Возница сошел на землю и развязно направился к нам. Он был одет в изящный костюм с жилетом, на мизинце сверкало кольцо с бриллиантом. В глаза бросались загар, подкрученные усы и уверенная улыбка. К лацкану был прикреплен золотой полицейский значок в виде паруса.

— Холмс и Ватсон, так? — осведомился он с акцентом, который я позднее определил как каджунский. — Надеюсь, вы тут недолго ждете, господа хорошие. — Он пожал руку сперва Холмсу, затем мне, и кости мои хрустнули. — Босс велел показать вам наш славный городок, а потом отправить туда, где вам жить. А кузен просил вам всячески помогать. — Он расплылся в заразительной щербатой улыбке. — Я отчалю и решу, кого слушать. Носильщиков нашли?

Я кивнул.

— Отлично. Тогда давайте скоренько начнем, хотя боюсь, что приехали вы напрасно. — Он шлепнул по корпусу экипажа. — Полезайте, джентльмены.

Мы расположились внутри, а он взобрался выше и взял вожжи. Затем его голова свесилась к нам.

— А, черт, — посетовал он. — Забыл представиться. — Он вновь улыбнулся. — Джексон Лестрейд, помощник начальника полиции. Добро пожаловать на Дьявольский мыс.

По мере того как экипаж удалялся от нашего судна, мы миновали несколько посудин постарше, навечно обосновавшихся в доках. Они были расписаны в кричащие цвета и вдобавок декорированы пиратскими флагами и пушками.

— Часть нашей истории, — пояснил помощник Лестрейд со смешком. — Один или два ходили даже под флагом Сен-Диабля. Вон тот, — он подался вперед и указал на корабль, размалеванный розовым и лиловым, с рискованно обнаженной резной фигурой над водорезом, — «Бордель мадам Бет». Краса Луизианы. Не желаете заглянуть?

Мы воспротивились, и его смешки переросли в гогот. Непотребно одетая женщина помахала нам с палубы перьевым боа и позвала:

— Давай сюда, Джеки!

Однако Лестрейд поспешил продолжить путь.

Он вывез нас с верфи на шумную дорогу, которую отрекомендовал как улицу Кап-де-Крус. Ветер едва ли спасал от жары. Прокладывая маршрут по печально известным кривым проулкам Дьявольского мыса, мы проехали мимо баров, одинокой нарядной церквушки с неуместными горгульями и лавок, где торговали вудуистскими амулетами, скобяными изделиями и огнестрельным оружием. В аптеке совершенно открыто предлагали кокаин, героин и опиум. На это Холмс взирал с особым вниманием.

— Вы знали об этом Лестрейде, Холмс? — спросил я.

Тот медленно прикрыл глаза, затем очнулся, и его губы дрогнули в саркастической улыбке: Холмс понял мой отвлекающий маневр.

— Кузен нашего друга, — сказал он. — Инспектор говорил о нем перед нашим отъездом. Он был настолько любезен, что послал телеграмму.

— Весьма неожиданно, — отметил я.

Холмс нахмурился. Он понизил голос до шепота, который я с трудом разбирал сквозь цокот копыт.

— В прошлом я позволял себе нелестные оценки умственных способностей нашего Лестрейда, но человек он глубоко порядочный. Его кузен производит иное впечатление. Вы не уйдете далеко от правды, когда заподозрите в нем гадюку — или щитомордника, если уважить здешнюю фауну, готового ужалить при первом удобном моменте.

Я нервно поднял глаза, как будто надеялся увидеть этого Лестрейда сквозь крышу экипажа, но Холмс, конечно, не дал бы себя подслушать, не имея такого намерения.

— Его наряд и это кольцо. Честный полицейский такого не носит, — молвил он. — Возможно, мудрее будет оказывать то доверие, которого он достоин. Наверняка он служит О Жакаре или кому-то вроде него. — Холмс высунулся из экипажа и постучал по крыше, привлекая внимание Лестрейда. — Судя по курсу, вы собираетесь отвезти нас к себе на обед.

Лестрейд натянул поводья, и экипаж резко затормозил у тротуара; при этом я впервые заметил грубые рубцы на спине лошади. Наш возчик перебрался к нам, исполненный удивления.