Пираты южных морей

— О чем вы говорите! — не менее пронзительно вскричала и юная леди. — Вы сказали, из-за шарика погибло три человека? Умоляю, скорее расскажите мне, что произошло, ибо я испытываю странное предчувствие, что вы принесли весть об избавлении меня от всех опасностей.

— Уж не знаю, что вы имеете в виду, — отвечал Джонатан, все еще задыхаясь от возбуждения, — но одно я знаю точно: когда я уходил отсюда, то был безгрешным человеком, а теперь же вернулся с тяжкой ношей, ибо на моей совести три смерти, орудием коих, хоть и неумышленно, я послужил.

— Объяснитесь! — воскликнула леди и топнула ножкой. — Слышите? Немедленно объяснитесь!

— Хорошо, — ответил Джонатан, — постараюсь объяснить, как смогу! Когда я покинул этот дом и вышел на улицу, ко мне обратился невысокий джентльмен, одетый в черное.

— Вот как? — вскричала леди. — Держу пари: он был одноглазым и носил трость с золотым набалдашником?

— Точно так, — подтвердил Джонатан. — Он сказал, что хорошо знаком с моим хозяином Джеремаей Дулиттлом.

— Это гнусная ложь! — взволнованно ответила леди. — Я знаю, с кем вы беседовали. То был негодяй по имени Хант, который одно время являлся близким приятелем капитана Кейтта. Именно он вонзил нож в грудь капитана и убил его прямо в этом доме. Наверное, он или же его люди наблюдали за моими воротами, когда вы выходили.

— Не знаю, как уж там все было, но он привел меня в свое жилище и там, узнав о вещице, которую доверили мне на хранение, потребовал отдать шарик ему, а когда я отказался, напал на меня с ножом. Защищая свою жизнь, я случайно толкнул его таким образом, что негодяй упал на свой же собственный нож и убил себя.

— А что потом? — вскричала леди, с трудом, казалось, сдерживавшая чувства.

— А потом, — продолжил Джонатан, — явился какой-то иностранец, который тоже угрожал мне пистолетом с явным намерением убить меня и завладеть таким образом этой же самой безделушкой.

— А были ли у него, — с волнением спросила девушка, — длинные черные усы и серебряные серьги в ушах?

Джонатан лишь утвердительно кивнул в ответ.

— То не мог быть никто иной, кроме как штурман-португалец капитана Кейтта, который наверняка шпионил за Хантом! Продолжайте же!

— Этот тип наверняка убил бы меня, однако, когда мы с ним боролись, из своего же собственного пистолета случайно выстрелил в себя, и у моих ног оказался еще один труп. Я был в полном отчаянии и совершенно не представлял, что делать, но как раз в этот момент появился морской капитан и предложил свою помощь.

— Морской капитан! — эхом отозвалась леди. — У него было плоское лицо и сломанный нос?

— Да, именно так этот человек и выглядел.

— То, конечно же, был компаньон Кейтта — пират Уиллитс, капитан «Кровавой длани». И он, несомненно, следил за португальцем. Но продолжайте ваш рассказ.

— Этот капитан убедил меня отнести трупы на пристань и бросить в воду. Заманив меня в такое место, где, как негодяй думал, ему никто не помешает, он напал на меня и попытался отнять этот шарик из слоновой кости. Я отчаянно защищался, мы упали в воду, а перед этим он ударился головой о бревно и потерял сознание, а потому утонул.

— Слава богу! — вскричала леди в порыве чувств и сцепила усеянные кольцами руки. — Наконец-то я свободна от негодяев, которые преследовали меня и угрожали моей жизни! Вы хотели увидеть мое лицо — теперь я могу его вам показать! До сих пор я вынуждена была скрываться, чтобы коварные враги не узнали и не убили меня.

И с этими словами хозяйка дома отбросила вуаль и явила взору нашего героя лицо необычайной красоты. Глаза ее под изящно изогнутыми и тонко очерченными бровями сверкали, словно драгоценные камни. Чело же ее напоминало блестящую слоновую кость, а губы — лепестки роз. Копна волос, по мягкости не уступавших тончайшему шелку, была стянута в узел.

— Я — дочь несчастного капитана Кейтта, — объявила она, — который хоть и был слабовольным человеком и пиратом, но, да будет вам известно, отнюдь не таким страшным и кровожадным, как его изображают. Он, несомненно, остался бы честным купцом, если бы его не сбил с пути истинного мерзавец Хант, тот самый, который едва не убил вас. Отец мой вернулся на этот остров перед самой смертью и объявил меня единственной наследницей огромного состояния, которое он сколотил — возможно, не самым честным путем — в водах Индийского океана. Но самым главным сокровищем из всех завещанных мне богатств был драгоценный камень: тот, что вы сегодня, рискуя жизнью, защищали с мужеством и преданностью, для восхваления которых мне не подобрать слов. Сей бесценный камень известен как Кишмурский рубин. Я покажу его вам.