Пираты Карибского моря. Мертвецы не рассказывают сказки

– Позволь с тобой не согласиться. В нашем договоре речь шла о восходе солнца, но сейчас только-только ранняя заря начинается, и солнце взойдет еще не скоро. Я знаю, что ты человек чести... – Барбосса сбился, потому что ему в горло уперся кончик сабли Салазара, но потом, с трудом сглотнув, продолжил: – Свою собственную смерть я как-нибудь переживу, капитан, мне не привыкать. Правда, меня сильно огорчит, если я при этом не буду знать, за что меня снова убили. Послушай, капитан, почему бы тебе, пока мы коротаем время, ожидая восход солнца, не рассказать мне, что такого сделал Джек Воробей, чтобы настолько разозлить мертвецов?

Сабля в руке Салазара не дрогнула и не опустилась ни на сантиметр.

– Мертвецы, как известно, сказок не рассказывают и своими историями не делятся, – презрительно хмыкнул Салазар.

– Ну, да, – охотно согласился Барбосса, – живым они ничего не рассказывают, но мы-то с тобой оба мертвецы, – он замолчал, проверяя, подействуют ли его слова на Салазара. Подействовали. Клинок слегка опустился. Барбоссу обрадовал этот добрый, по его мнению, знак, и он бросился развивать свой успех: – Помнится, я в свое время слышал немало историй про одного испанского капитана, которого называли El Matador del Mar. Он был грозой морей и убил тысячи людей...

– Не людей, – поправил его Салазар. – Пиратов!

Потом он медленно опустил свой клинок вниз, отвернулся в сторону от Бар-боссы и уставился на мертвых уродов из своей команды. С тех пор как его называли El Matador del Mar, прошла, казалось, целая вечность. Да, целая вечность миновала с той поры, когда он мог заниматься единственным делом, которое приносило ему настоящую радость, – уничтожать пиратов. А единственной причиной, лишившей Салазара этой радости, был Джек Воробей.

Продолжая следить за своим экипажем, Салазар начал рассказывать свою историю. Он говорил низким приглушенным голосом, и не знай Барбосса, что мертвые не имеют души и не способны чувствовать, он мог бы поклясться, что Салазар испытывает тоску и печаль.

«Немая Мария», как со вздохом заметил Салазар, не всегда выглядела так прискорбно, как сейчас. В свое время этот корабль считался гордостью всего испанского военного флота, а сам он, его капитан, был национальным героем. Пушек на «Немой Марии» насчитывалось впятеро больше, чем на любом другом боевом корабле, а на ее палубе никогда не было ни единого пятнышка, как и на форме служивших на ней матросов.

Пример им подавал сам Салазар – лицо у него всегда было чисто выбрито, мундир отутюжен, ботинки блестят, сабля сверкает.

С каждым годом росла слава Салазара как грозы пиратов, он искал их повсюду, без устали, а заметив на горизонте судно с «Веселым Роджером» на мачте, приказывал поднять все паруса, и «Немая Мария» буквально летела по волнам, словно подгоняемая какой-то магической силой. После этого ни у одного пиратского судна не было ни единого шанса на спасение. Как и у его экипажа.

– Я уничтожил десятки пиратских судов, пока их не осталась лишь жалкая горсточка, – глухо продолжал Салазар. – Тогда эти уцелевшие пираты объединились, чтобы дать мне бой, но их надежды победить меня были напрасны, устоять против моей «Немой Марии» не мог никто.

Пиратские суда одно за другим шли на дно в том морском сражении. Уцелевшие пираты барахтались в воде, освещенные огнем их собственных пылавших кораблей.

Пираты молили о пощаде. Помощники капитана Салазара спросили его, можно ли достать тонущих пиратов из моря.

Что им ответил Салазар? Он ничего и слушать не желал. Пусть идут на дно, рыб кормить.

– Видишь ли, – продолжал свой рассказ Салазар, обращаясь к Барбоссе, – мой отец был адмиралом, а затем стал предателем. Он патрулировал вот эти самые воды, но при этом начал брать у пиратов взятки золотом и серебром, а потом отпускал их с миром. – Салазар сжал кулаки и гневно потряс ими в воздухе. – Отца арестовали, когда я был еще мальчишкой. Вскоре пришли и за моей матерью, забрали ее в работный дом. Что ж, все верно, жена предателя должна отвечать за грехи своего мужа.

Отца Салазара выпустили из тюрьмы спустя год, после того как в работном доме умерла его мать. А когда отец вернулся, Салазар встретил его с ножом в руке, которым вспорол живот предателю.

– И я нисколько не жалею об этом, – сказал Салазар. – В тот день, покончив с отцом-изменником, я дал себе клятву, что убью всех пиратов, до самого последнего.

В том памятном последнем сражении, когда грохотали пушки «Немой Марии» и охваченные огнем пиратские суда одно за другим шли на дно, Салазар был уверен, что настал желанный день, когда он очистит эти воды от пиратов раз и навсегда.

Но когда победа, казалось, была уже совсем рядом, Салазар вдруг услышал незнакомый юношеский голос – дерзкий, высокий, прорезавший шум битвы:

– Прекрасный сегодня денек, капитан, не правда ли?