Пираты, корсары, флибустьеры

В описываемую эпоху в Новом Орлеане выходили три французские газеты: «Луизианский курьер», «Новоорлеанская пчела» и «Луизианская газета». Редактор последней, некто Леклерк, был одним из преданнейших друзей Лафита. В конце апреля 1812 года на первой странице его газеты появились две статьи. Одна была напечатана под заголовком «Драгуны заснули» и представляла собой ироническое описание экспедиции, затеянной таможенниками против Баратарии. Сорок драгун под командованием капитана Холмса отправились на баркасах вниз по рукаву с целью перехватить контрабандистов, перевозивших по ночам нелегальный груз в Новый Орлеан.

Вовремя предупрежденный своими подручными, Лафит той же ночью доставил в город – только другой протокой – огромное количество товара, прибывшего именно тогда, когда незадачливый Холмс возвратился назад несолоно хлебавши. Редактор «Луизианской газеты» не без сарказма писал, что драгуны ничего не заметили потому, что, «будучи более привычны к лошадиному галопу, чем к баюканью баркаса», просто-напросто заснули во время выполнения ответственного задания. Статья вызвала немало смешков, номер шел нарасхват, речистому Леклерку даже пришлось срочно допечатать дополнительный тираж в тысячу экземпляров.

Вторая короткая заметка тоже фигурировала на первой странице под заголовком «Вскоре война». В ней не содержалось никакой иронии.

Сейчас из нашего далека забавно читать, что в то время практически никто в Европе не верил, что Версальский мир (1783), подытоживший Войну за независимость Соединенных Штатов Америки, продлится долго. Меньше всех верила в это Англия и делала все, чтобы подорвать статьи мирного договора. Англичане открыто поддержали восстание индейцев под руководством вождя Текумсена (1810–1811) в Индиане; под предлогом объявленной против наполеоновской Франции блокады британские корабли грубо задерживали американские суда в территориальных водах Соединенных Штатов; английские капитаны рекрутировали американских матросов в их собственных портах. Уже произошло несколько стычек между английскими отрядами и войсками Штатов.

Новоорлеанцы без особого волнения читали публикуемые газетами сообщения на эту тему: предвестники войны имели место «на Севере», иными словами, далеко от дома. Куда больше их интересовали местные новости. Даже летом 1812 года, когда война действительно разразилась и англичане подожгли в Вашингтоне Капитолий, новоорлеанцы нисколько не взволновались. Они продолжали заниматься своими делами, ведь война была где-то за многие сотни километров. Как раз в то лето деятельность пиратов-контрабандистов расцвела особенно пышным цветом.

После смехотворной попытки Холмса досадить нелегальным бизнесменам все вновь вошло, если так можно выразиться, в чинное русло. Храмовый холм превратился в шумное торжище, захваченные товары текли в изобилии и с похвальным постоянством. Баратарийскому тресту «Жан Лафит и К°» впору было начать котироваться на бирже.

«Адвокат Пьер Морель, долголетний поверенный в делах господ братьев Лафит, сообщил, что его клиенты, арестованные в результате недоразумения с таможенными властями, будут немедленно освобождены». Эта коротенькая заметка появилась на второй странице «Луизианской газеты» в последний день ноября 1812 года. Прочтя ее, владелец «Кафе беженцев» во всеуслышание заявил:

– Завтра они появятся здесь!

Это мнение разделяли все.

Однако на следующее утро «Новоорлеанский курьер» напечатал подробности, наводившие на размышления. Никакого недоразумения не было. Просто капитан Холмс повторил операцию, потерпевшую фиаско в апреле, а на сей раз закончившуюся успехом. Двадцать четыре флибустьера плюс их бос с братом оказались за решеткой в Калабусе – построенном испанцами величественном массивном замке, где, кроме тюремных камер, помещались также суд и городская ратуша.

Прошла неделя, за ней другая. Горожане старались не особенно обсуждать сенсационное происшествие; многие опасливо задавались вопросом: «Как обернется дело? Кто еще окажется замешан?» Всеобщий вздох облегчения раздался к концу второй недели, когда адвокат Пьер Морель совершенно официально заявил: «Мои подзащитные будут освобождены завтра». У ворот Калабуса собралась небольшая толпа, чтобы поздравить обоих «кузнецов» с благополучным разрешением инцидента.

Жан Лафит устроил грандиозный банкет в гостинице, а оттуда проследовал в «Кафе беженцев», где его ждала триумфальная встреча. Никто из вежливости не упоминал и намеком, что братьев отпустили под залог. Морель твердил как заведенный: «Никакого обвинения не предъявлено». Действительно, обвинения не было. Пока еще не было.

Дикие утки и гуси плескались на болотах Луизианы, ночи становились прохладными; новоорлеанцы наслаждались своей мягкой зимой. Вести о войне были отрывочными и не внушали беспокойства. Потом гладь реки зарябил ветер с моря, верный предвестник скорой весны.

Где-то в середине марта прохожие застыли, на банкетках читая расклеенные на заре по городу объявления: